Год полнолуний - стр. 44
– Благодарим тебя, Создатель, благодарим… – и те, не переставая кланяться, выскочили из дома.
Олег облегченно вздохнул, сел на постель. Сероватое белье попахивало гнильцой, жесткий соломенный тюфяк сбился в комки. Пожалуй, приятнее было бы спать в каком-нибудь стогу. Но на улице продолжался дождь…
Антонина Митрофановна с громадным изумлением наблюдала, как сын, пользуясь выходным днем, наводил порядок у себя в комнате. Еще больше ее удивление возросло, когда Саша пропылесосил пол, а уж когда он начал мыть окна, поняла, что кровинушка ее, плоть от плоти, сошел с ума.
– Сбрендил, ей богу сбрендил, – ехидно причитала она. – Может, аспиринчику выпьешь?
– Некогда.
– Что, и пол на кухне будешь мыть? А корвалольчику?
– Мам, тебе что, жалко, если я пол помою?
– Нет, для родного сына мне ничего не жалко. Но только я подобное старание впервые за двадцать шесть лет вижу.
– Могу я помыть пол хоть раз в четверть века?
– Да хоть каждый день! – Антонина Митрофановна потопталась в дверях кухни и наконец не выдержала: – Это что же за зазноба тебя так цепанула?
– С чего ты вдруг взяла? – попытался Саша увильнуть от ответа.
– Вилка у меня сегодня на пол упала. Стало быть, не миновать гостей женского полу. А уж если сынок взялся полы мыть… Я ее хоть знаю?
– Нет, мама, не знаешь.
– Обидно. – Впрочем, лицо Антонины Митрофановны ни малейшей обиды не выражало. – Хоть познакомишь, дон Жуан?
– Ну, не все сразу… – замялся Трофимов.
– Жалко, жалко, – покачала головой мама и с улыбкой закончила: – А все же, почаще бы такие гости. Какой порядок был бы в доме…
Весь вечер Антонина Митрофановна с интересом ждала. Однако гостья и не появлялась. Не было ее ни в семь, ни в восемь. И до девяти никто не появился. Разочарованно вздыхая, Сашина мама просидела у телевизора до одиннадцати вечера, потом махнула рукой и улеглась спать. К полуночи из-за стены донеслось сладкое посапывание, и примерно в то же время Саша вышел из дому. Вскоре он уже приплясывал от холода на темном Московском шоссе.
Сугробы к апрелю изрядно похудели, на газонах появились проплешины земли с жухлой прошлогодней травой. От снежных куч тянулись тощие ручейки, неизменно замерзающие на ночь. Ветер из морозного стал влажным, но не менее пронизывающим. Не изменилась только консервная банка, кем-то заботливо пристроенная на нижней ветке тополя.
Трофимов довольно долго мялся на автобусной остановке, сжимая небольшой букетик и внимательно осматриваясь по сторонам, но появление девушки все-таки проглядел:
– Это мне?
– Да, – Саша повернулся на голос и протянул Синичке тюльпаны.
– Спасибо. Мне уже лет триста никто цветов не дарил! – она прижала букет к груди.
– А где все?
– А кто тебе нужен?
– Ты, – ответил он без колебаний.
– Я здесь, – засмеялась она.
– Тогда пойдем?
Вместо ответа она взяла Сашу под руку и положила голову на плечо. Идти, чувствуя девушку так близко, было не очень удобно, но чертовски приятно.
В прихожей Синичка сразу скинула шубу и крутанулась перед зеркалом – ее плотно обтягивало темно-бордовое платье с глубоким вырезом на спине и единственной застежкой сзади на шее. На фоне платья белые волосы казались светящимися, в ушах хищно блеснули рубиновые серьги. У Трофимова появилось такое странное чувство, будто он пытается проглотить аппетитный кусок вырезки вдвое больше своего желудка. Синичка резко остановилась, косо посмотрела на молодого человека: