Год первый - стр. 3
– Тем более лучше побыстрее приступить к работе, – рассеянно отозвалась Милли, не отрывая взгляда от фазанов и потирая руки. – Что же, дамы, давайте отправим наших мужчин и сами займемся делом.
Позже вся счастливая семья собралась за ужином, чтобы насладиться пиршеством: жареными фазанами, приправленными эстрагоном и шалфеем, начиненными апельсинами, яблоками и луком-шалотом; запеченным картофелем, томатами и морковью, а также горошком и ржаным хлебом из печи с фермерским маслом.
Последнюю трапезу года дополнили две бутылки дорогого шампанского, которое Росс с Энджи привезли из Нью-Йорка как раз на такой случай.
За окнами падал легкий пушистый снег, когда все начали прибираться и мыть посуду, сияя от предвкушения предстоящего праздника. Женщины принялись зажигать свечи и выставлять на стол приготовленную в течение двух дней еду, бутылки вина, виски и шампанского. Традиционные угощения, такие как ячменные булочки, хаггис[4] и местные сыры, всегда подавали в канун Нового года.
Кое-кто из соседей и друзей явился еще до полуночи, чтобы посплетничать за едой и напитками, притопывая ногой в такт звукам волынки и скрипок. К тому времени, как старые часы на стене начали отбивать двенадцать, дом был наполнен музыкой, разговорами и приятной компанией.
С последним ударом уходящий год умер, и собравшиеся гости приветствовали наступление нового года криками, поцелуями и тостами. Постепенно все голоса слились в песне «Старое доброе время»[5].
Росс с теплом следил за происходящим, одной рукой прижимая к себе Энджи, а другую положив на плечо брату.
Когда отзвучала песня и все подняли бокалы, входная дверь широко распахнулась.
– Первый гость! – воскликнул кто-то.
Росс уставился в темный проем, ожидая появления одного из сыновей Фрейзера или Делроя Макгрудера. Все они были хорошо воспитанными темноволосыми юношами, как и требовала традиция. Первый, кто переступит порог в новом году, должен обладать этими качествами, чтобы принести удачу.
Но в дом проникли лишь несколько снежинок, порыв ветра и непроглядная темнота, какая бывает только в сельской местности.
Росс стоял ближе всех к двери, а потому подошел к выходу, выглянул наружу и шагнул на крыльцо. Пробежавший по спине мороз мужчина воспринял как следствие царящего на улице холода и странной, выжидающей тишины.
Сам воздух замер.
Показалось или на самом деле раздался шорох крыльев и протянулась длинная тень – чернильно-черная на фоне темноты?
Росс Маклеод вздрогнул и шагнул обратно в дом. Мужчина, которому не суждено было насладиться следующим праздничным ужином и поприветствовать следующий новый год, оказался первым, кто переступил порог.
– Наверное, неплотно закрыли дверь, – произнес он, спеша к камину, чтобы согреться.
Возле огня сидела пожилая женщина – прабабушка молодых Фрейзеров. Она куталась в теплую шаль. Рядом лежал костыль.
– Вам принести виски, миссис Фрейзер? – вежливо предложил Росс.
Собеседница неожиданно крепко схватила его за руку своими тонкими, в старческих пятнах пальцами. Темные глаза впились в лицо мужчины.
– Все уже забыли то, что было предсказано много лет назад, – проскрипела она.
– Что же?
– Щит будет разрушен, а завеса порвана с помощью крови Туат Де Дананн[6]. Грядут конец и беда, распри и ужас – начало и свет. Не думала, что доживу до этого времени.