Год на Севере. Записки командующего войсками Северной области - стр. 8
Устроив мои личные дела, я пригласил Б.В. Романова ехать со мною, обещав ему устройство в области если не по военной части, то, во всяком случае, в гражданской администрации.
Я был бесконечно обрадован его согласием. Тяжело было трогаться в далекий путь, в совершенно неизвестные условия – одному. Да и работа предвиделась не из легких, и нужно было иметь около себя человека, которому веришь и с которым можно совершенно откровенно поделиться сомнениями и посоветоваться.
Сборы недолгие. Несложный багаж уложен, не забыты шахматы на дорогу и два литра коньяку, добытые с превеликим трудом в трезвой Швеции.
31 октября, в серый тихий осенний день, я был уже на вокзале.
Несколько рукопожатий немногим друзьям, моя жена, остающаяся без близких в незнакомой стране, – и поезд понес меня по Лапландии, не то на новые приключения, не то на подвиг, не то на авантюру.
Путешествие, даже и по прекрасной Швеции, в октябре невесело. От Бодена и до Нарвика природа хотя и величественная, но мрачная. День короткий, и чем дальше к северу, тем мрачнее. Я не хочу останавливаться на подробностях путешествия. Скажу лишь, что из Нарвика надо уже идти фьордами сначала на маленьком и скверном пароходе, потом где-то ночью ждать большого парохода на довольно скверной пристани, на холоде и на дожде. На этой же скверной пристани, где я сидел на тумбе, завернувшись в непромокашку, рядом со мною стоял гроб, ожидающий перевозки тоже куда-то к северу. И без того мрачно на душе, а тут еще и это соседство.
Наконец, пересадка на большой, чистый, удобный норвежский пароход и многодневный переход через Тромсе и Гаммерфест в Варде, мимо Нордкапа.
Поздней осенью даже дивные норвежские фьорды не весьма привлекательны. Серое море, скалы покрыты снегом, покачивает, пассажиры даже страдают немножко. Мы с Б.В. Романовым не терпели от качки, исправно питались вполне хорошим столом в кают-компании и без конца играли в шахматы.
Помню небольшую прогулку по Тромсе, чистенькому приморскому городишку, и посещение Гаммерфеста для отправки писем назад.
Чуть не в полдень – в Гаммерфесте была темнейшая ночь. Лишь красные полосы на небе в стороне заката. Отвратительное впечатление. Все эти городки после Тромсе пропитаны еще зловонием от массы рыбьих внутренностей, которые после приготовления трески к сушке выбрасываются и растаскиваются чайками.
В темноте подошли к Варде и, спотыкаясь во мраке, добрели до главной гостиницы. Номер в пятом этаже, ветер воет и стучит ставнями, освещение хотя и электрическое, но более чем скромное. Впечатление не из бодрящих.
Так сказать, архангельские встречи начались еще с Тромсе. Там на пароходе сел капитан 2-го ранга Бескровный, наш военно-морской агент в Копенгагене. Как я узнал с его слов, он ездил по своим делам в Копенгаген, а теперь возвращался к месту своей службы, которая оказалась довольно мудреной для моего тогдашнего понимания. Бескровный служил в «гражданском управлении при британском командовании». Управление это было создано генералом Пулем и вскоре после моего приезда расформировалось… но об этом скажу позже.
Бескровный, со свойственной ему толковостью и неменьшей осведомленностью, рассказал о всех затруднениях в формировании русских войск в области и выразил предположение, что я вызван, чтобы взять войска в свои руки, а вернее всего, и принять должность генерал-губернатора.