Год Крысы - стр. 3
Рядом со мной на перекрестке остановилась машина. Вышел из нее недовольный мужчина средних лет, со шрамами на щеках, легкой небритостью и уставшим взглядом. Он шел, прихрамывая на правую ногу. Мы пожали друг другу руки.
– Есть сигарета? – спросил Сергей.
– Держи, – я протянул ему пачку. – Так, какой у нас план?
– В смысле?
– Что мы будем им предлагать?
– Мы уже все отправили через Пашу, – отстраненно ответил он.
– Какого Пашу?
– Блять, Федя. Паша – глава агентства, которое выиграло тендер. Мы все общение ведем через него и предлагаем только ему. Помнишь, мы список артистов писали? Вот мы писали ему, сегодня он показывает заказчику, а мы идем подкреплять авторитетом его мнение.
– Типа: «Эй, это крутые группы, давайте денег»?
– Ага.
Мы уселись напротив входа, около рассады из безымянных цветов. Гремели рельсы у Белорусского вокзала, машины кричали друг на друга не от злости, а от суеты. Не было ни одного человека вокруг без занятости, в руках каждого болтался стаканчик кофе. Нам обоим казалось, что этот проект – легкие деньги, возможность реализовать наши самые грязные фантазии: позвать артистов, которых мы всегда хотели, только за чужой счет и без каких-то ограничений; поселить не в хостел, а в настоящий отель; позволить достойно отстроить звук, а не как обычно происходит, за двадцать-тридцать минут; привезти дорогие ламповые усилители, а не транзисторные комбики на пятьдесят ватт. Плюс помочь нашим друзьям, разумеется. Таких денег за выступления они никогда не получали и вряд ли когда-либо получат. Какие мы, оказывается, добрые души.
Нам нечасто приходят такие предложения, потому отказываться мы не научились. Но что нам париться? Если есть деньги – все решаемо. Отчеты, откаты, обнал – мы способны на все, если есть потребность у клиента. А если артисту нужен вес, то мы и на это способны, но придется доплатить за риски. Для наших друзей и коллег мы способны на многое. Для крупных проектов должен быть и крупный ценник – такому меня научили. Конечно, поначалу меня волновал тот факт, что мы идем на сделку с дьяволом и нам пришлось бы связываться с таким мусором, как Моргенштерн, Jah Khalib, Элджей, вся эта мишура без чувства вкуса… Но нас быстро успокоили – клиент абсолютно ничего не знает о современной музыке и ставит главную цель показаться «актуальными» и «модными», что вкус – это не показуха, а совокупность знаний, которые глубже ряби на воде или брошенных поверх мусорки стаканчиков. Нет-нет, мы эксперты по бычкам, что заставляют все в момент зажечься и закипишиться… Лучше нас для этого не найти – таков был наш месседж. За последние полгода хорошо стало заметно, как всевозможные бренды рвутся в музыку – KFC, Delivery Club и другие непричастные к святому, все считают своим долгом устроить свой музыкальный фестиваль. Очевидно, что людям этим глубоко срать на музыку и волнуют их, в первую очередь, деньги и бренд. Это естественно. Открывается новая дверь, новый рынок, и сотня предпринимателей зажаты в дверном проеме, пытаясь оказаться первыми. Наш хлеб – вытащить их из этого казуса.
Путь мы держали на восьмой этаж, где за стеклянными дверями горел логотип имперской летучей мыши, что раскинула свои крылья над продуктовыми и винными магазинами, ее тень падает на подростков, жаждущих поскорее взрослой жизни, в клубах, на вечеринках, во многих квартирах остался ее след. Она меня по-настоящему пугала. Немногие могут похвастаться таким офисом: целый этаж огромного бизнес-центра, собственный бесплатный бар, пять или шесть закрытых переговорных, дорогие диваны, название бренда на каждой стене, кроме туалета. С другой стороны – чему я удивляюсь? Это же многомиллиардная международная корпорация, представленная где только можно. Странно, что у них на стенах не написано: «Злобные планы на сегодня».