Год Крысы - стр. 24

Следующим утром я не мог встать с кровати. Жизнь вновь стала бессмысленна. Так бывало ранее: сначала все хорошо, а потом все просто ужасно. Комната уменьшилась, на язык вернулся гадкий привкус дыма, такой знакомый. Глаза открылись через боль, в зеркале отражалось мое помятое лицо. Я повернул голову от него и увидел, как Лера сбоку плачет. По моему выражению лица она все поняла, давно этому научилась. Теперь ей не только придется работать, так и еще следить за тем, чтобы я с собой не покончил. Вот такой я ничтожный, вот такой я слабый. Прыг-скок, с депрессии на манию.

– Что это за звук? – спросил я.

– Это телефон, – Лера спрятала его под подушкой.

– Это моя музыка, – спокойно сказал я. – Откуда? Это же то…

Она боязливо протянула мне телефон. На маленьком сенсорном экране несколько актеров в платьях били друг друга и разбивали бутылки. Видео называлось: «Бесконечный Поток». В описании стояло мое имя: автор музыкального сопровождения. Я протянул телефон Лере, закутался в одеяло и умолял Бога, чтобы скорее все это прошло.

– Пожалуйста, только без приступов.

Себе я признавался неоднократно – я лжец, и все сказанное мной не более, чем оправдание собственной ничтожности. Это же так просто – обвинить другого, пусть он и разруливает неудержимое течение жизни, отвечает за свои ошибки. Но на то я и лжец, что вру самому себе и в это верю. Иногда сомневаюсь, переживаю и виню себя во всем, а потом забываю, и облик виноватого поднимается надо мной, как тень врага, прячущегося за горизонтом.

Все же мне полегчало. Стресс – это двигатель развития, и если бы не эта встреча, то я бы, как кастрюля, в пустой квартире кипятился и вскоре лопнул. Никто бы об этом и не узнал. Спасли меня родительские рубли, я мог без лишних мыслей продолжать поиски «Года Крысы». Одно интервью на rap.ru, ретроспектива на The Flow, хвалебные фанфары главного редактора The Village. Афиши выступлений в Esquire, на билбордах в небольших городах, самодельные флаеры на коре березы. Сквозь астрологические заметки о крысином 2020-м скрывались тысячи публикаций Вконтакте с прикрепленными аудиозаписями группы. Включил первую и чуть не обомлел. От басов задрожали уши, малый барабан выстреливал на четные доли, и тут, как будто с помойки, раздался надрывный голос бездомного. Песня длилась недолго, и каждые несколько минут сюжет менялся: сначала чиновник повествует о своих неудачах, чтобы потом, через несколько куплетов вступила его жена, разочарованная в нем до основания. Завершается трек совместным самоубийством без предварительного сговора. Качало! Хотелось подпевать! Тогда я вспомнил о скачанных на телефон альбомах группы.

Поиски стали намного веселей. Например, нашлись сканы ярославского зина с ранним интервью группы:

Жека: Это то состояние, когда ты уже вроде и печаль прошел, и разочарование, и вроде пообещал себе смириться, как минимум на словах, может – в лучшем случае! – и на деле, но душа всегда позади. И ты остаешься посреди этого, смотришь на то, что осталось за тобой, но душой вернуться к этому не можешь. Прикоснуться, взглянуть – да, но уже поздно, ты изолирован от прежних выводов, ибо они уже под сомнением.

Костер: Там персонажи именно в том состоянии, когда это «сомнительное» настолько потрепалось, что почти исчезло, а воспоминания – хорошие! – остались и им с нынешним жить нельзя, потому что прошлое на то и прошлое, ему нельзя сосуществовать с настоящим ни в какой форме, кроме как в форме выводов.