Гобелен с пастушкой Катей - стр. 75
Расстались мы почти, как старые знакомые, Антонина приглашала всех на новоселье, понятно, что не всерьёз.
Наконец мы обрадовали Сергея своим возвращением, и с комфортом покатили обратно в столицу. По дороге к машине Валентин спросил, как бы между прочим.
– Справки держишь, или отдала?
– Пришлось отдать, – созналась я. – Иначе она ни в какую, грозила, что на работу Витьке сообщит, да и понятно, они ей позарез нужны.
– Вот это ты, конечно, зря, – заметил Валентин без одобрения. – Я их у Витюши достал посредством низкого обмана, сказал, что с твоей помощью попробую уговорить его супругу. Если он узнает, что бумаги все-таки у Антонины, его Кондратий хватит.
– Почему? – удивилась я.
– Знаешь, дитятко, – объяснил Валентин. – Тут мы с тобой малость напортачили, я надеялся, что ты и так обойдешься. Он бы и сам мог, собственно говоря, принести ей эти справки. А он очень не хотел…
– Ну, знаешь, Отче, – обиделась я. – Сначала говорил одно, а потом что я сделала неправильно. Ничего плохого от справок не будет. Антонина мне объяснила, что главное – жилищная комиссия. Она решает, сколько комнат дать, какую квартиру. Вот для комиссии нужны справки, они решат, что дают квартиру семье, раз приложены Викторовы бумаги. А когда выйдет решение, кто станет смотреть, сколько их прописывается: двое ли, трое ли. Дали квартиру и все.
– Бог с тобой, прелестное, но неразумное дитя. – великодушно простил меня Отче. – Дальнейшее – заботы дяди Вали, а ты можешь отдыхать.
И действительно, к моему большому облегчению это муторное дело совершенно заглохло. Канул и Валентин, у меня не появлялся и по телефону не звонил.
Только у нас с Верочкой появилось роскошное воспоминание. Не проходило ни одной встречи, чтобы мы на разные лады не перебирали подробностей приключений в подвале. Одно было неудобно, я всё время боялась нечаянно проговориться, и приходилось обдумывать свою часть диалога.
Но потом и это прошло, я тщательно отредактировала свою часть мемуаров, привыкла к адаптированному варианту, и мы с Верочкой могли бродить по лабиринту сногсшибательных воспоминаний безбоязненно.
Так прошло два месяца. Лето давно кончилось, наступила прелестная осень, золотым листопадом, дождями и слякотью.
Что у меня, что у Верочки жизнь шла завидно монотонно: у неё продолжался сложный семейный роман, у меня привычно цвел роман несемейный.
По моим предварительным соображениям наших с Сергеем чувств должно было хватить ещё года на полтора, а там мне надо будет всерьез подумать о замужестве и детях… Однако мои дальнейшие жизненные планы к данной истории отношения не имеют.
Меня, кстати сказать, не удивляло, что Верочка быстро оправилась от пережитых потрясений, женщина, она существо крепкое, тем более что у нас вся жизнь – сплошное потрясение и ко всему выработан иммунитет.
Я поражалась другому обстоятельству, насколько быстро обо всем забыл Витюша! Судя по рассказам Верочки, его поведение не изменилось никоим образом. Очень скоро вернулись требовательность и капризы, однако добавились попытки демонстрировать мужское превосходство, стремление унизить жену и уязвить её самым мелочным поводам.
Насколько я способна понять мужскую психологию, Виктор ни в малейшей степени не ощущал вины перед Верочкой и легко простил себе попытку её похищения в корыстных целях, а также долгое содержание в подвале на хлебе и воде.