Гобелен с пастушкой Катей. Книга 7. Катя & 2/3 - стр. 67

По одной простой причине, в которой автор данных заметок с ним согласен, конкретно потому, что Марина Головина обоим понравилась, реально приятная женщина. Хотя это отнюдь не повод для исключения из круга подозреваемых лиц, о чём инспектор знал по опыту, а автор интуитивно догадывался, хотя подобного опыта практически не имеет. Кстати, при наличии банковской карточки или даже без оной дело придётся иметь с Мариной, что благоприятно при любом раскладе.

Как говорится, умный поймёт с полуслова, насчёт пригодной к случаю латыни ни фантомный инспектор, ни автор заявок не в курсе.)

Далее в предметных выкладках инспектора является многострадальная фигура ихтиолога Окулова, бывшего гражданского мужа потерпевшей, на самом деле соседа по общей коммунальной квартире, хотя предмет и опыт стали достаточно архаичными. Тем не менее.

Волею судеб, а в основном волею покойной Ларисы общая жилая площадь в глазах закона осталась неприватизированной коммунальной квартирой с вытекающими отсюда последствиями. Конкретно – законы собственности и права купли-продажи на указанную площадь не распространяются, квартира состоит на муниципальном балансе, жильцы прикрепляются к площади по праву прописки, которая ныне зовётся социальным наймом. Тем не менее правила житья остаются прежними, опять же архаичными, но в данном случае весьма благоприятными для Геннадия Окулова. Надо сказать, что в далёком прошлом, ещё в советские времена Геннадий по наущению родных жены Светланы оформил её прописку на своей площади, далее та же процедура была проделана с родившейся дочкой. (Вот она звалась Татьяной…)

Таким способом семья Окуловых оказалась формально проживающей в одной комнате и могла по законам претендовать на улучшение условий. Тогда же Окуловы были поставлены на очередь для получения жилья в отдалённой перспективе, которая отдалилась до бесконечности с завершением советской эры. Тем не менее, в случае освобождения Ларисой её жилых площадей Окуловы имели законные права на расширение жилого пространства, и автоматически получали вторую комнату взамен места в муниципальной очереди. Дополнительно стоит заметить, что невзирая на житейскую беспомощность главы, семья Окуловых в лице жены Светланы не позволяла ситуации застаиваться и постоянно давала понять соседке, что статус кво, а именно беззаконное владение комнатой, их не устраивает и должен быть разрушен рано или поздно, мытьём или катаньем. В недавние времена Окуловы отказались платить за комнату и коммунальные услуги, коими не пользовались, долг накопился, жилищная контора подала в суд, на заседании Светлана Окулова объяснила ситуацию и пожелала переадресовать долги и пени реальной захватчице, именно соседке Ларисе. Формально дело было проиграно, деньги пришлось заплатить, Лариса на суд не явилась, однако известно, что капля камень точит.

Следующий судебный иск был подан в относительно недавние времена, истцы Окуловы требовали освобождения своей комнаты и допуска для проживания. Понятно, что Геннадий скорее застрелился бы, чем переехал с семьёй на законную площадь, но согласился на сутяжные меры под давлением. Процесс длился долго, Лариса умышленно не являлась на заседания, но после множества проволочек правосудие восторжествовало. Окуловы получили на руки постановление об освобождении комнаты и вселении, при надобности с помощью судебных исполнителей. Однако Лариса плюнула на бумагу с прибором, понимая, что Геннадию слабо позвать пристава и вселиться. Тем не менее.