Гобелен с пастушкой Катей. Книга 5. Бледный силуэт Луны - стр. 39

Но это все оказалось пустяком и мелочью по сравнению с тем, что пришлось пережить на том же бульваре в шесть часов тридцать минут пополудни. Подружка «змея гробовая» осталась дома, я выбрала скромный наряд, не способный смутить никого, включая ученую девушку Элю Добровольскую, заколола волосы бантом и прибыла к воображаемому замку на Чистопрудном бульваре ровно минута в минуту.

Кузен Сергей обещал ждать меня на скамье у фонтанов с птицами и обещание сдержал, сидел на скамейке, как дуся. Но сидел не один, рядом располагался странный тип, и видно было издали, что сидят они вместе отнюдь не случайно. Мало того, Сережин спутник показался смутно знакомым, и по этому поводу куча неоформленных подозрений, включая самые смехотворные, зашевелилась у меня в мозгу! Хватало впечатлений от светских бесед с Аллочкой, а в данном случае померещилось, что к фамильному кладоискательству Сергей самовольно подключил консультанта, это раз.

Далее я вообразила, что кузен решил подменить себя у Эли подставным лицом, и выбрал замечательную замену. Его напарник по скамейке бросался в глаза обильными кудрями столь интеснивного каштанового цвета, что они казались крашеными. Кроме того, этот персонаж, нимало не смущаясь, сидел у публики на виду в белых брюках и в полосатом летнем свитере. Но именно по смелости наряда и вольности позы я припомнила, откуда я этого щеголя знаю, затем без труда сообразила, зачем Сергей притащил его на рандеву. От сердца отлегло, я перестала лелеять мечту об удушении кузена галстуком и подошла к обоим мирно, более того, с приятной улыбкой. Ею я приветствовала доброго старого знакомца, без малого – друга юности.

Давным-давно моя близкая приятельница Ариша Родионова влюбилась без памяти почти что в иностранца. Сначала пару слов об Арише. Ее предки Родионовы без жалости назвали чадо Ариной, наверное, для того, чтобы каждый встречный обращался к ней с известными строками: «Выпьем, добрая подружка!» Дальше шло про кружку, бедную юность и прочее. Ариша, по всей видимости, не отчаялась только потому, что на пароль неизменно отвечала отзывом: «Где же кружка?» Кружки, как правило, не находилось, оттого предложение сиротливо повисало в воздухе. Отчасти из-за кружки или в связи с пушкинским ассоциациями, личная жизнь у бедной Ариши складывалась плохо, по крайней мере до встречи с практическим иностранцем.

Возлюбленный Ариши приехал на учебу В МГУ из города Таллина, к русской литературе был вполне равнодушен, потому не ведал тайны имени и фамилии прелестной девушки «Арише» (он всех девушек звал с тонким изменением падежа, наверное, по своим языковым традициям). Эстонский кавалер ни разу не предложил девушке выпить из осточертевшей кружки, назвавши её доброй подружкой бедной юности. Скорее всего, именно за это упущение в образовании Ариша полюбила его без памяти.

Лично мне герой романа показался при встрече надменным и довольно противным, однако я скромно держала мнение при себе, пока Ариша не вернулась из Таллина, куда ее позвали знакомиться с родителями героя. Бедняжка приехала в глубокой задумчивости, собрала вокруг себя пару-другую знакомых девиц и впервые в жизни заговорила пушкинскими стихами.

– «Выпьем с горя, где же кружка?» – предложила Ариша с грустью в голосе. – «Сердцу будет веселей!» И больше ее никто ни о чем не спрашивал.