Гном. Часть 3 - стр. 13
– Что утекло, а что и нет. Запомни, одна истина никогда не устареет: ставь мужика раком, иначе он тебя поставит. Один умный морячок сказал, так как отрезал. Если этот порядок изменить, то и мужик изменится. Другой будет, а нам нужен такой, как есть.
– Кому это – «нам»? Вот гляжу я на тебя, и думаю… Надо бы справки поточнее навести, – уж не из бывших ли ты? Знаешь, кого твоя рожа вдруг напомнила? Пана Тухачевского. Такое же барское презрение ко всякому там «быдлу». Твоя фамилия-то как? Та, что от папки досталась, или мамкина девичья?
Некоторое время мужчины ломали друг друга взглядами, а потом, осторожно, медленно и синхронно, опустили их, как опускают оружие, будучи уже совсем готовы выстрелить.
– Так, короче: часть можно взять за горючее. Часть – за удобрения, но пока не много: конец года, не сезон. Весной будет хорошая позиция, а пока так себе. Запчасти, – но это, сам понимаешь, не наши запчасти. Освоим быстро, но не сразу все-таки.
– А если короче, то что сказал тебе француз? Ведь он же сказал тебе, что нужно селянам?
– Угадал. Ты будешь смеяться. Практически в любом количестве идут тряпки. Обносился народ. Белье, штаны, рубахи, куртки, пеленки, чулки и носки, постельное белье, любые добротные ткани в отрезах. Плащи и пальто. Короче – все.
– А еще это все то, чего у нас нет. Мы только форму и солдатское белье сейчас производим более-менее. А все остальное…
Он только безнадежно махнул рукой.
– Слушай. У нас и танков в конце сорок первого не было, и снарядов, и самолетов. Мы понимали, что без этого никак, и наладили выпуск. Вот этого у нас сейчас нет, а не мануфактуры.
– Чего?
– Понимания настоящего, что без тряпок, – в самом широком сортаменте! – сейчас не обойтись никак. Сейчас это наши снаряды. То, что упустим мы, захватят другие, и с концами. Не зря важные группы товаров купцы между собой именуют «позициями». За эти три недели я понял, что торговля и связанное с ней производство требует той же оперативности, организации и напора, как фронтовая операция. Та же война, понял?
– Слушай, друг ситцевый, ты, может быть, и шелк так же можешь? Или шерсть?
– Нет. Так же – не получится. Это ж не целлюлоза, которой хоть в щепках, хоть в соломе сколько угодно. Это белок. Надо делать из мяса, яиц, казеина, рыбы. Из коллагена костей. На худой конец, говорят, соевые шроты годятся, но я их никогда не видел, не знаю. Так или иначе какая-то еда. Если осваивать производство самих этих… ну, звеньев, то сделать можно, но времени уйдет полно, а вам же сейчас надо?
– Так ты пробовал?
– Да. В сороковом еще. Десантники просили. И такой шелк, и паутинный делал. Сделали, потом бросили. Нашли волокна подешевле и покрепче. Тоже вроде бы как белок, но из дешевых искусственных звеньев. Крепкий, зараза, это да, не отнимешь, и ткань красивая, но неудобная, жаркая какая-то, потная. Но на парашюты самое то. Шестрил, из дли-инных молекул чистого углерода, – взять полоску из шестиугольников графитовой структуры, только еще разбитых на треугольники, она и свернется сама в трубочку, – тот и еще крепче, там и нитку не порвешь, но вообще каляный. Мы из него самолеты делали и броники ткали. Хорошие, но без обстрела носить не будешь. А с шерстью вообще не знаю, – как. Чтоб такая же, так это сильно много времени.