Гнездо Красной Птицы - стр. 80

), искупавшись в ледяной воде, то получили новое перерождение на земле с помощью которого преодолели стихию Металл, собираясь стать золотыми тиграми. Я собирался вручить им золотые бирке и произвести в чин генерала, чтобы противостоять любым трудностям в жизненной борьбе. Все они должны были пройти поочерёдно через восемь врат, но вначале им было необходимо вернуться из своих врат в действительность, чего они не сделали.

– И что собой представляют эти врата? – спросила Змея Шэ.

– За каждыми вратами скрывается своя стихия, – ответил я.

Тапир-хан, глядя на лежащее перед ним тело Горного Волка, задумчиво сказал:

– Странно всё это. Вот лежит передо мной живой человек, но ничего не делает, кроме того, что дышит. Он не двигается, глаза его закрыты, он ничего не видит. Говорят, что в летаргическом сне человек слышит. Но я не знаю, слышит ли он меня. Вероятно, для того, чтобы узнать это, нужно самому погрузиться в такой сон. Что же это происходит?

Он посмотрел в мою сторону, и я решил, что этот вопрос направлен ко мне.

И вдруг он задумчиво произнёс:

– Хорошо, что он ещё не умер. М-да, сложная штука психология!

И тут мне пришлось опять высказывать всем им мои убеждения, и я сказал:

– Всё это можно объяснить с научной точки зрения.

– Мы её уже услышали, – с улыбкой язвительно произнесла Змея Шэ.

– Но я говорю сейчас о другой методологии,– пояснил я, – давайте рассмотрим время и пространство с другим подходом к пониманию пространства и времени. Для мыслящего человека ни пространства, ни времени не существует, потому что он, погружённый в свои мысли, их просто не замечает. Потому и существует в науке кроме метрического подхода ещё и топологический подход к действительности. Так как человек всегда живёт в настоящем, то не всегда обращает внимание на метрические свойства пространственно-временного континуума, а лишь тогда когда это ему нужно на практике. Во всех других случаях он живёт в топологии, то есть, смотрит на время и пространство как бы отстранённо, где они находятся в непрерывности неизменными, компактными, взаимосвязанными, и как бы незаметными, где их меру устанавливает сама душа человека. Именно поэтому они являются похожими на идеи, возникающие в быстробегущих мыслях человеческого разума.

– Вот в каком пространстве и времени находится сейчас тело Горного Волка? – спросил я, обращаясь к Тапир-хану.

Он покачал головой и сказал:

– Ну, ясно же нам, что он лежит перед нами в лечебной клинике в данное время.

– Нам-то это ясно, – согласился я с ним, – но вот ему вряд ли это понятно. Когда мы теряем сознание, а поле приходим в него, но нам в первые мгновения абсолютно не неведомо, где мы находимся, и к какое время очнулись. Даже утром, просыпаясь во тьме, мы не всегда понимаем, где мы, и какой час. Из этого можно судить, что его сознание, вернее, его душа покинула его и находится где-то в другом месте. Ведь даже во сне мы путешествуем по миру. Но если смотреть на пространственно-временную топологию путешествия нашей души с восточной точки зрения, то всё становится понятным. Как бы кто-то что-либо ни говорил, в человеческом теле живёт душа, и по восточным понятиям, она не одна, а их десять. Душа находится в постоянном движении, потому что полна мыслей. Даже когда мы засыпаем, мы не можем отделаться от мыслей. Вчера, перед тем как заснуть, я насчитал семьдесят две мысли. Эти мысли рождаются от разных направлений, иными словами, от разных сторон. Мы не можем ни мыслить, потому что мысли – это огонь нашей жизни. Наш мозг – это огромные врата, через которые продувается множество мыслей, как в одну сторону, так и в другую: мысли направленные извне в нас, и мысли выходящие из нас вовне. Наше тело, в основном, состоит из воды. Если из него выйдет или выветрится вода, то мы превратимся в высохший труп. А вот нашей душе невозможно умереть, потому что она питается информацией, и благодаря ей может перемещаться, находить форму, в которую способна вселиться, избегать всякого вида разрушений. Форма её может меняться, но сама по себе она всегда остаётся постоянной и