Гнев волхва - стр. 30
Любой другой на месте Карины почувствовал бы невольную робость под направленными на неё, словно жерла орудий, взглядами, в которых можно было увидеть всё, кроме дружелюбия и сочувствия. Однако Карину это не смутило. Утверждение, что один в поле не воин, было не про неё. И отец Климент мог бы многое про это порассказать, сославшись на опыт своих предыдущих встреч с ней, если бы он не был так опечален постигшей Кулички бедой, которую он воспринимал как личную трагедию, и более того – как божью кару. Поэтому отец Климент никого заранее не предупредил, с кем им придётся иметь дело. А сейчас было уже поздно.
Нина Осиповна подала Карине исписанный крупным ровным почерком бумажный лист.
– Это имена и некоторые другие данные тех, кого я пригласила, – пояснила она. – Место работы, должность и тому подобное.
Карина бегло прочитала список, который начинался с отца Климента, и тот ей не понравился. Но она ничего не стала говорить. Аккуратно сложив лист, она положила его в карман куртки, чтобы позже ознакомиться с ним более внимательно.
– Мы…, – начала Нина Осиповна.
Но Карина не дала ей договорить, решив с самого начала перехватить у главы администрации инициативу и дать понять, кто здесь главный.
– Всех приветствую, – сказала она громко и властно. – Уверена, что Нина Осиповна заочно представила меня, поэтому обойдёмся без долгой прелюдии. Сразу начнём говорить о главном – о том, что война пришла в Кулички. И о том, какой вклад в победу над врагом могут внести жители посёлка.
Она обвела пристальным взглядом всех, кто был в комнате, и спросила:
– Надеюсь, никто из присутствующих не сомневается в нашей победе? Если такой человек есть, то прошу его встать и выйти. Ему не место в наших рядах.
Каждый, на ком останавливался взгляд Карины, невольно вздрагивал, словно ожидая услышать обвинение в нелояльности. Однако никто не встал и не ушёл. А Нина Осиповна, от волнения слегка запинаясь и коверкая слова, заверила Карину:
– Таких здесь нет! Да вы пройдите весь посёлок, и то не найдёте.
– Я вам верю, – лучезарно улыбнулась Карина. – В противном случае, я уверена, Илья Семёнович отправил бы предателя в камеру, а отец Климент не отпустил бы ему грехи на исповеди. Ведь так?
Капитан Трутнев и отец Климент почти синхронно кивнули, повинуясь настойчивому взгляду Карины, а ещё больше той угрозе, которая прозвучала в её голосе. Все остальные молчали. Тишина уже не предвещала бурю, а стала гнетущей, как это бывает, когда в комнате находится покойник. Наконец Нина Осиповна снова попыталась заговорить:
– Мы в ваше отсутствие обсудили…
– Ситуация несколько изменилась, – прервала её Карина. – Я говорила с вами, Нина Осиповна, только о цехе по изготовлению маскировочных сетей, но появилась возможность организовать цех по шитью зимней одежды на гусином пуху для наших воинов. А это, как вы понимаете, уже другой масштаб, в том числе финансирования, человеческих ресурсов и прочего.
Нина Осиповна согласно закивала, как будто она и в самом деле понимала, о чём говорит Карина. Остальные просто молча слушали, надеясь, что чуть позже всё разъяснится.
– В школе уже не будет места под общежитие. Нам всё-таки придётся строить многоэтажный дом для ценных специалистов, которых мы привлечём для плетения сетей и шитья одежды. Я думаю, что единственное место в посёлке, где его можно построить – это площадь, которую вы все видите из окна этого кабинета.