Гнев Новороссии - стр. 27

Костя упер «калашников» покрепче в плечо и, на миг высунувшись из-за баррикад, выстрелил из подствольного гранатомета. Отдача ударила довольно ощутимо. Реактивная граната с глухим хлопком улетела по направлению к атаковавшим. Грохот взрыва и приглушенные крики раненых подтвердили попадание.

– Эй, медицина, не высовывайся!

Старший лейтенант Новиков перекинул «спарку» магазинов и оглянулся. Советский офицер с перебинтованной головой, склонившись к пулемету-ветерану, лупил длинными очередями. Вспышки дульного пламени озаряют усатое лицо, глаза щурятся, глядя в прорезь высокой прицельной планки. «Максим» грохочет, выкашивая свинцом «правосеков». «Ну, точно – вылитый Чапай из кинофильма!» – подумал Костя, передергивая затвор автомата.

Невольно вспомнилась песня из старого кинофильма «Офицеры»:

Эта память в груди капитана запаса Советской армии и в сердце гораздо более молодого старшего лейтенанта медслужбы Российской армии и в сердцах защитников Славянска заставляла стоять насмерть на огненных баррикадах «донбасского Сталинграда»!

Руски и срби браћа заувек![16]

Ту ночную атаку они все же отбили, ценой пятерых убитых и почти втрое большего числа раненых. Но и киевские неофашисты понесли тяжелейшие потери: сожжены танк и бронетранспортер, захвачен бронированный гусеничный тягач с зенитной скорострельной пушкой. Не менее двадцати трупов в черной, похожей на эсэсовскую, униформе валялись в лужах подсохшей крови. Защитники Славянска выстояли и на этот раз.

На прощание старший лейтенант Новиков сфотографировался с перебинтованным Чапаем на фоне пулемета «максим» – фото получилось весьма антуражным.

После неудачного нападения «правосеков» наступило хрупкое затишье, даже «желто-блакитные» каратели на горе Карачун не обстреливали город. Два медицинских джипа «Тигр» вернулись в расположение военно-полевого госпиталя.

Старший лейтенант Новиков сразу же справился о состоянии раненного в шею бойца. Оказалось, что тот уже прооперирован и пришел в себя. Тончайшую операцию по восстановлению поврежденной сонной артерии проводил сам подполковник медицинской службы Авраимов. Глядя на толстые пальцы и волосатые руки военврача, больше похожего телосложением на ярмарочного борца, не верилось, что Юрий Гаврилович выполнял сложнейшие манипуляции сосудистым инструментарием и успешно провел вазопластику.

Что и говорить – талант! При этом еще и помноженный на огромный опыт, начиная с Афганистана.

– Жаль, что я у вас хотя бы «на крючках» не постоял… – с плохо скрываемой завистью сказал Константин Новиков.

– Костя, не льсти старшему по званию, – лукаво улыбнулся Хитрый Грек.

– Да куда уж там…

Несколько дней старший лейтенант Новиков дежурил как обычный врач-терапевт. И понял, что на передовой – лучше! Думал как – отдохнуть и расслабиться. Не вышло. Только прикорнешь, как в палатке с красным крестом материализуется очередной бравый вояка:

– Доктор, а можно мне что-нибудь от головы? А у меня тут болит, а тут чешется. Ногу натер… Что-то сердце шалит…