Глубина в небе - стр. 57
Работа отняла еще час и почти весь остаток экзотермов. Потом они напоследок поднялись на поверхность, чтобы по возможности затянуть прорехи в плевкошелковом барьере. У Андерхилла онемели несколько плечевых сочленений, да и кончиков левых рук он совсем не чувствовал. Скафандры за последние несколько часов многое пережили, покрылись проколами и заплатами. У Эмбер от контакта с экзотермами и воздушным снегом сгорело несколько запястных сочленений скафандра. Пришлось дать этим конечностям замерзнуть. Скорее всего, некоторые руки бедняжка потеряет.
Но они все же постояли снаружи еще минутку.
– Можем торжествовать, – сказала Эмбер наконец, – не так ли?
Аннерби ответил сильным, уверенным голосом:
– Да. И ты знаешь, что Джил со мной, черт побери, первым бы согласился.
Они сомкнулись в скорбном лапохлопке, на миг почти безошибочно воссоздав скульптурную группу «Гокна слагает Аккорд». Даже Утраченный Друг был.
Эмбердон Нижнимор вернулась в расщелину. Зеленоватый, чуть искрящийся туман вырвался из паутины при этом ее движении; внизу она добавит в бассейны остатки экзотермов. Вода превратится в холодную слякоть, но там можно будет укрыться. И, если распахнуть скафандры на полную, при известном везении – равномерно замерзнуть. Против последней большой опасности средств у них не было.
– Посмотри напоследок, Шерканер. Дело рук твоих!
В голосе Аннерби больше не звучала непоколебимая уверенность. Эмбер Нижнимор была солдатом, и при ней сержант Аннерби, как мог, выполнял свой долг. Теперь, словно бы выйдя из боевого режима, он казался таким измученным, что с трудом держал брюхо над снегом.
Андерхилл выглянул наружу. Они стояли на высоте пары сотен футов над тиферским депо. Полярное сияние угасало; движущиеся световые точки, небесные вспышки – все это уже давно исчезло. В тусклом свете звезд депо отбрасывало на серую равнину черную тень. Только это была не тень, а порошкообразный краситель, который они распылили по всей территории.
– Такая малость, – сказал Аннерби. – Всего-навсего пара сотен фунтов черной краски. Ты уверен, что это сработает?
– О, конечно. В первые несколько часов Нового Солнца тут будет ад кромешный. Черный порошок нагреет всю технику так, что за любые конструкторские допуски зашкалит. Ты же знаешь, что происходит при такой вспышке.
Собственно говоря, сержант Аннерби и сам руководил такими испытаниями. Сотню раз Срединная Яркость озаряла присыпанный черным порошком металл, и спустя считаные минуты металлические детали приваривались одна к другой: оси ко втулкам, поршни к цилиндрам, колеса к рельсам. Вражеские войска будут вынуждены отступить под землю, а самое важное для них в стратегическом отношении депо погибнет полностью.
– Шерканер, такой трюк можно было использовать в первый и последний раз. Несколько барьеров, пара мин – и мы покойники.
– Ну да. Но изменится много чего еще. Это последняя Тьма, когда спит паучество. В следующий раз нас будет больше, чем четверо паучар в воздушных скафандрах. Вся цивилизация останется бодрствовать. Мы колонизируем Тьму, Хранкнер.
Аннерби с видимым недоверием рассмеялся. Жестом позвал Андерхилла в расщелину и глубину под ней. Как бы ни устал сержант, он спустится последним, установив окончательный барьер.
Шерканер бросил последний взгляд на серую равнину и полог невероятного полярного сияния высоко в небесах.