Глубина в небе - стр. 50
– Ты что, шутишь? Хранк сам этого потребовал. Он знает, что с некоторыми сюрпризами способен справиться только ты. Как я уже сказала, у паучары серьезная проблема.
Нечасто кому-то удавалось смутить Шерканера Андерхилла, и вот выпал один из этих редких моментов.
– Ну ладно, я буду слушаться.
– Знаю. Я только хотела тебе намекнуть, с чем пришлось столкнуться Хранку… Считай это загадкой прикладного бихевиоризма: каким образом, черт подери, настолько чокнутый народ вообще способен будет сотрудничать и выжить там, куда не ступала еще паучья лапа?
Может, она и пошутила, но вопрос вызвал у Шерканера неподдельный интерес.
Несомненно, их лодка была самым удивительным судном за всю историю мира: отчасти подледка, отчасти портативная глубина, отчасти – контейнер с илом. Теперь пятнадцатифутовый панцирь ее раскрылся, упокоившись в мелком прудике, сверкавшем зеленым и прохладно-красным. Вода кипела в вакууме, извергая газовые фонтаны, которые тут же замерзали и опадали мелкими кристалликами. Аннерби откинул люк, отряд построился цепочкой, передавая друг другу на поверхность амуницию и баки с экзотермами, пока предметы, которые им предстояло нести, не оказались навалены рядом с лужей.
Они соединились звуковыми тросами, от Андерхилла к Аннерби, от него к Хэвену и Нижнимор. Шерканер до последнего момента рассчитывал на портативные рации, но это оборудование было слишком громоздко, да и не знал никто, как оно поведет себя в таких жестких условиях. Поэтому каждый мог общаться только с соседом. Впрочем, страховка все равно бы понадобилась, поэтому тросы дополнительного неудобства не вносили.
Шерканер повел отряд к берегу озера, за ним шел Аннерби, а Нижнимор с Хэвеном тащили сани. Стоило отойти от подледной лодки, как вокруг сомкнулась тьма. Все еще посверкивали теплокрасные огоньки там, куда на землю разбрызгалась экзотермовая слизь, да и подледка сожгла тонны горючего, выплавляя путь к поверхности. Дальнейшая часть миссии зависела от энергии экзотермов, сумки с которыми придется тащить на себе, и того топлива, что сумеют они найти под снегом.
Более всего остального помогли осуществить прогулку во Тьме эти экзотермы. До изобретения микроскопа «великие мыслители» утверждали, что высших животных от остальных форм жизни отличает способность индивидов выживать в Великой Тьме. Растения и мелкие животные погибали; выживали только их закукленные яйца. Ныне было известно, что многие одноклеточные переносят заморозку без проблем и без всякого ухода на глубину. Еще более странное открытие сделали биологи Королевской школы в то время, когда Шерканер был там дипломником: они установили, что некоторые формы низших бактерий обитают в вулканах и сохраняют активность даже на время Тьмы. Шерканера эти микроскопические создания просто очаровали. Профессура считала, что они должны впадать в анабиоз или давать споры в периоды, когда вулкан неактивен, но Шерканер задумался, а не могут ли существовать разновидности вулканических бактерий, которые живут за счет собственного выделяемого тепла. В конце концов, даже во Тьме кислорода полно, а в большинстве мест под снегом имеется органическая прослойка. Если существует катализатор окисления при сверхнизких температурах, может, маленькие микробы с его помощью «сжигают» растительность в перерывах между вулканическими извержениями. Такие бактерии лучше всех приспособлены к жизни во Тьме.