Глубина в небе - стр. 116
– Ритсер… – Нау заговорил, осторожно подбирая формулировки вранья. – Я обо всем этом знал. Разумеется, она нарушает мой закон. Но пойми: мы в двадцати световых годах от дома. Мы имеем дело с Чжэн Хэ. Они коробейники по природе своей. Я понимаю, тяжело это принять, но весь смысл их существования в том, чтобы надувать своих же. Мы не можем надеяться, чтобы так быстро удалось подавить…
– Нет! – Брюгель оттолкнулся от стеллажа и перехватил поручень рядом с Томасом. – Они все говнюки, но только Лизолет и несколько ее отъявленных пособников – могу перечислить поименно – нарушают ваш закон!
Нау без труда представлял себе, как это происходило. Киви Лин Лизолет даже в бытность свою Чжэн Хэ никогда не подчинялась правилам. Ее безумная мамаша как-то ухитрялась ею манипулировать, но даже при этом прямого контроля над девчонкой не имела. А больше всего она любила играть в игры. Киви однажды сказала: «Всегда легче добиться прощения, чем разрешения». И это простое заявление, как ничто другое, убедительно демонстрировало пропасть между миром Киви и первыми вахтмастерами.
Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отшатнуться от надвигавшегося Брюгеля.
Да какая муха его укусила? Нау посмотрел молодому человеку прямо в глаза, не обращая внимания на жезл в дергавшихся руках Ритсера.
– Я уверен, что можешь перечислить. Это твоя работа, вице-вахтмастер. А моя работа среди прочего – интерпретировать мой закон. Ты знаешь, что Киви не избавилась от мозговой гнили, и при необходимости ее легко… зачистить. Я хочу, чтобы ты мне в дальнейшем докладывал об этих нарушениях, но пока что предпочту смотреть на них сквозь пальцы.
– Вы предпочтете смотреть на них сквозь пальцы? Предпочтете? Да я… – Брюгель на миг умолк. Когда он заговорил снова, в голосе его была контролируемая, тщательно отмеренная ярость. – О да, мы в двадцати световых годах от дома. Мы в двадцати световых годах от вашей Семьи. И ваш дядя больше ничем не правит. – В трех годах от системы В(ы)ключенной их нагнало известие об успешном покушении на Алана Нау. – В метрополии, быть может, вам и удалось бы нарушить любой закон, защитить преступницу просто потому, что она хороша в постели. – Он слегка похлопал жезлом по ладони. – А здесь и сейчас вы очень одиноки.
Смертельная вражда между вахтмастерами законам не подчинялась. Этот принцип восходил еще к Чумным Годам, но отражал и глубинную истину природы. Если Брюгель сейчас расколет Томасу Нау череп, Каль Омо покорится вице-вахтмастеру. Но Нау лишь ответил негромко:
– Ты еще более одинок, дружище. Ну и сколько у тебя запечатленных неотвязников?
– У меня… у меня пилоты Синя, у меня ищейки. Я заставлю Рейнольт перенаправить на меня стольких, сколько мне понадобится.
Ритсер балансировал на краю прежде не замечаемой Томасом бездны, но его, по крайней мере, удалось успокоить.
– Думаю, ты лучше понимаешь Анне, чем следует из твоих слов, дорогой Ритсер.
И убийственное пламя в глазах Брюгеля внезапно угасло.
– Да, вы правы. О, как вы правы… – Он обмяк. – О, сэр… если бы только миссия повернулась иначе. У нас были бы ресурсы вести жизнь, достойную высших вахтмастеров. Перед нами открывалась перспектива завоевания планеты сокровищ. А теперь почти все наши неотвязники погибли. У нас не хватит оборудования вернуться. Мы застряли тут на десятилетия…