Глоток горячего горького шоколада - стр. 12

– Я это уже знать! – Я вновь онемела. Турок расцвел – понял, что огорошил, смаковал радость: – Следить за вами все эти дни. Отлично играть в волейбол. Меня так и подмывать присоединиться, но бояться выдать интерес. Больно кусаете, жалите…

– А-а-а, – улыбнулась догадливо. – Поняла! Сейчас приняли чего-то покрепче, страх прошёл и подкатили? Хотя, склоняюсь больше к тому, что вы с друзьями поспорили, что переспите со мной. Сколько на кону? – изобразила скупой интерес.

– Нисколько, – теперь опешил турок. – Почему вы во всем искать подвох?

– Не запаривайтесь, – отмахнулась с деланным безразличием. – Я хоть и обидчивая, но если признаетесь, злиться не стану. Нужна победа, так и скажите друзьям. Пусть завтра подойдут, подтвержу: «Спала, было дело! Обалдеть, какой любовник», – театрально закатила глаза и цокнула: – «Жаль, я – бревно!»

– Не думать, – смуглое лицо снова озарилось белоснежной улыбкой. – Много страсть в словах и жестах. Ваша строптивость как вызов. Вы действительно запретный и сладкий плод. Мне это нравится. Так что прекращать разыгрывать неприступный грубиян. Я же говорить: следить за вами все эти дни.

– Мне безразлично, – вновь отмахнулась, но в груди кололо и пело от радости.

– Мне «нет». Хотеть доказать? В первый вечер вы с подругой выделяться. Только с пляжа прийти? – «хлестнул» шутливо. – Было лень переодеться?

Ком застрял поперек горла. Турок прав.  В тот вечер выглядели именно так. Мужчина продолжал:

– Прически – такой же небрежный. Расчески не найтись?

Не грубил – насмехался без злобы. Я испепелила взглядом; его это забавляло ещё больше. Нефтяной омут глаз втягивал в пучину желания. Задыхаясь от накатившего волнения, опять припала к бокалу. Турок коверкал русский, но старательно подбирал слова:

– На тебе: короткий цветастый платье с завязками на талий. Вырез и сверху, и снизу – обольстительный. Я глаз не мог оторвать, когда ты танцевать. Ноги то и дело открываться чуть больше обычный. Хотя не только я – с пол зала точно рассматривать. Да ты и сама знать, как действовать на мужчин.

– Нет, не знаю, – соврала и опустила глаза.

– Бывать разный женщин. Одних одевать в дорогущий наряд, но они так и остаться – серость, а бывать такие, как ты. Хоть мешок накинь – стать и вызов не скрыть. Все хотеть такой обладать на зависть другим.

– Такой сироп, – выдавила, собравшись с мыслями. – Вы перепутали: не я люблю сладкое, а вы.

– Во-первых, мы уже перейти на «ты», а во-вторых, неправда. Ты сладкоежка. Видеть, как постоянно замирать возле витрины с пирожными. Взгляд голодный, но ты – сильный, ни разу не поддаться искушений.

Есть такое! У нас с Ленкой случалось пиршество живота. Правда, мы кушали глазами. Останавливались напротив стоек с лакомствами, рассматривали, обсуждали аппетитность десертов. Потом всё сводили к своим неидеальным фигурам, требующим внимательного, бережного ухода и, с неудовлетворенным чувством, переходили к салатам.

– Окей, пусть так! Но хотелось бы верить, что вы, – выделила слово, – сами поверили в то, что сказали: «Я – сильная!» И вам заранее говорю: «Нет!»

– Меня это притягивать, а не отпугивать, – ничуть не смутившись, продолжил турок. – Ещё ты горячий и открытый. Столько эмоций, когда играть в волейбол. А когда купаться? Особенно ночью…