Глиссада - стр. 5
«Интересно, а если бы эти люди узнали, сколько раз они могли погибнуть, вместе с их прекрасными городами и вообще, с целым миром? Стали бы тогда, они больше ценить свою жизнь и жизни своих близких? Стали бы они беречь свои города? Деревья, цветы и птиц? Насколько мудрее стало бы человечество, знай оно, что несколько раз уже, за последние годы, оно стояло на пороге гибели, и лишь пятерка хрупких девчонок, в последний момент, захлопнула дверь перед костлявой?» – думала Натка, наморщив, по своему обыкновению, нос.
«Нет, я не хочу, чтобы они все узнали о нас. Пусть так и живут, совершенно не подозревая о том, что мы существуем! Мы, как иммунитет. Уничтожаем разные микробы и вирусы, чтобы весь организм мог жить, а организм, даже не чувствует, что иммунитет есть. Он узнает только, что он был, когда заболевает. И жалеет о том, что иммунитет пропал» – подумала Натка и усмехнулась.
– На пафос потянуло, Наташка Соловей? – спросила она у своего отражения в черном стекле окна. – Ну, ну! Ты что, от благодарного человечества, бронзовое изваяние ждешь, с благодарственными речами, с паломничествами, гимнами и жертвоприношениями? Нет, милочка, работа не такая у тебя! Твое дело, быть тихой и незаметной, не высовываться, а скромно выполнять свой долг! Притворяться обычными людьми и никак себя не обнаруживать, хоть и не знаем мы, как живут обычные люди. А в бронзе… В бронзе еще успеем увековечиться! Ты, блин, еще стихи начни писать! – Натка вспомнила, что писать, все-таки, надо, взяла ручку и после одинокой цифры один и точки, написала своим ровным круглым почерком с наклоном влево : «Виски ирландский, хороший, 6 бут.», подумала пару секунд и шестерку исправила на семерку. Улыбнулась и стала дальше составлять список. Она готовилась к дню рождения, и подошла к этому со всей, присущей ей, серьезностью, методичностью и продуманностью, как к планированию очередной операции…
…На утро, она подняла Лику и Ингу, оставив остальных девчонок досматривать сны, взяла белую Волгу, несколько пустых армейских баулов, пару картонных коробок.
Сонные Лика и Инга, всю дорогу до города, ворчали, что им не дали как следует поспать, а «эти сучки, небось, дрыхнут без задних ног». Натка осторожно вела машину по скользкой дороге и улыбалась, слушая бубнеж девчонок.
– Ты чего улыбаешься, командир? – спросила Инга, как обычно, сидя на пассажирском сидении.
– Так, просто – беззаботно ответила Натка. – Настроение хорошее! Инга, прикури мне сигарету, пожалуйста, а то эта ледяная дорога… Не езда, блин, а фигурное катание какое-то!
Инга кивнула и прикурила сразу две сигареты. Одну из них, протянула Натке, вторую оставила себе.
– Предвкушаешь? – спросила Лика.
– Типа того. – ответила Натка. – Шутка ли, завтра совсем взрослая стану!
– Сколько тебе, мать, стукнет-то? – спросила Инга. – Девятнадцать?
– Двадцать два! – ответила Натка, смеясь – Ну, максимум, двадцать четыре!
– Хороший возраст. – заметила Лика. – Вся жизнь впереди! Перспективы, опять же! Ты, кстати, Кузнечик, дай-ка списочек твой, проверю, все ли вписала. А то, не дай бог, забыла что-нибудь!
– На! – Натка вытащила листок из внутреннего кармана красной дубленки с белым меховым воротником, протянула Лике. – Инспектируй! И, как профессионал, корректируй.