Глициния - стр. 33

Признаю, что не до конца понимаю твои способности, но я рассчитываю, что, получив это письмо, ты сольешься с тенями и проскользнешь сквозь тьму, чтобы прийти и забрать меня. Я очень надеюсь, что ты найдешь способ, так как очень жду встречи. Ради сохранения моего рассудка, пожалуйста, поторопись.

С нетерпением жду твоего визита,

Блайт.

Блайт склонилась над угасающим пламенем свечи, трижды перечитывая строки все еще влажных чернил, прежде чем запечатать письма воском. Послание отцу получилось не слишком убедительным, но ей не терпелось получить от него весточку, и она надеялась, что сможет унять его волнения. Однако Элайджа был далеко не глуп, и девушка беспокоилась, что написала слишком мало, чтобы казаться убедительной. В унылых стенах Вистерии не происходило ничего интересного. Блайт устала от постоянного холода и вечной скуки. На самом деле в эти несколько дней замужества самым большим волнением для нее было написание письма отцу. Ей бы хотелось, чтобы оно было таким же драматичным, как письмо Сигне.

Единственное, что радовало Блайт, – это тот факт, что никакой Верены не существует, ведь так отец не сможет найти страну на карте и узнать о ее обмане.

Блайт потянулась, сжав смятые конверты. Была уже глубокая ночь, но никто бы не догадался об этом по лунному свету, льющемуся из окна. Она пыталась уснуть, хотя в ее холодном логове девушку постоянно одолевали приступы кашля. А она когда бодрствовала, разум переполняли видения безликого мужчины, при мысли о котором тоскливо сжималось сердце. Если Блайт не думала о нем, то думала о покоях Жизни. О лесной поляне и туалетном столике, за которым когда-то сидела Жизнь и расчесывала свои серебристые волосы.

Ей не следовало брать зеркало. Оно было настолько древним, что легко могло сломаться от легкого удара, поэтому Блайт завернула его в атлас и спрятала в надежном месте в ящике стола, надеясь, что у Ариса не возникнет повода для обыска.

Одной рукой Блайт прижимала запечатанные письма к груди, а другой держала свечу. Если пытаться уснуть было бесполезно, она может подумать о том, как отправить свои послания. Арис, скорее всего, попытается их прочитать, но без его помощи ей не справиться. Хотя время от времени она замечала признаки его присутствия, он держался на расстоянии. Девушка несколько раз снимала кольцо со змеей, убеждаясь, что полоска света на месте, потому что эта проклятая штуковина ни разу не нагрелась, хотя последние несколько дней он скитался неизвестно где. Он пропадал всякий раз, когда она искала его, появляясь лишь для того, чтобы оставить ужин у ее двери, и исчезая прежде, чем она успевала открыть.

Блайт старалась не обращать внимания на эту привычку, потому что ее злило, что он занимается обычными делами существ с мистическими способностями, в то время как она вынуждена проводить дни напролет у камина, который свистел и шипел в унисон ее хрипоте, со злобной лисой, которая испачкала одно из ее любимых платьев и продолжала воровать чулки, словно это было игрой. В таком состоянии Блайт уже подумывала о том, чтобы освежевать зверя и использовать его в качестве одеяла, о чем и говорила лисе при каждой возможности. Жаль, что зверек был таким милым.

Но она не могла не думать об Арисе. Особенно долгими скучными вечерами, в которые нечем было заняться, кроме как ломать голову над загадкой, которой был ее муж. На портретах он казался другим – мягким и добрым, танцующим на мху с редкой красавицей.