Глазок. Сборник мистики и хоррора - стр. 10
– Голову потеряла? – спросила Саша.
– А?.. Чего?.. Да иди ты! Телефон у меня пропал. Похоже, я его в парке обронила, когда Вовка у меня сумку вырвал.
– Что делать будешь?
– Что-что, в парк пойду, искать! А вот, если не найду… Предъявлю уроду. Пусть новый покупает. Козёл.
– А Ксении-то мы что скажем, ну… про очкарика?
– Да нужен он мне? Это ты, я смотрю, его забыть не можешь. Что скажем, что скажем? Скажем, что навестили, что жив, здоров. Ладно, побежала я, может, отыщу ещё телефон, в общаге встретимся, пока.
Лёлька чмокнула подругу в щёку и побежала к лестнице.
– А ты в Самару-то свою поедешь? На каникулы, – крикнула Саша вдогон.
– Не знаю пока, ещё не решила.
Вот всёгда она такая.
Как только Лёлька исчезла из виду, Саша хлопнула себя ладошкой по лбу. Вот торопыга, куда поскакала, нужно было сначала позвонить. Саша достала свой телефон и быстренько набрала Лёлькин номер. Послышались длинные гудки.
Так, что же это значит? Если бы кто-то подобрал Лёлькину «трубу» чтобы вернуть, он бы, всяко, ответил. Если этот кто-то решил бы оставить телефон себе, он бы его отключил и сменил симку. Но гудки идут, значит… Что же, поспеши, подруга, возможно, твоя пропажа всё ещё лежит где-то под скамейкой в парке. Саша почувствовала, что в животе урчит; ничего же не ела со вчерашнего вечера. Столовая находилась на седьмом, и Саша направилась к лифту.
Морозное утро сменилось довольно тёплым днём, вечером же наступила полная слякоть. Мокрый снег валил и валил, Саша ежилась, неспешно шагая по тротуару. Снег под ногами чавкал, подошвы скользили по местами оголившемуся мокрому льду. Пальцы на ногах скукожились. «Промочила… всё-таки промочила, вот он китайский ширпотреб, или подошва треснула, или швы разошлись. Говорила же Лёлька доплати и возьми турецкие. Бедные мои ноги. Холодно-то как, ой, слягу я, точно слягу, – вздохнула Саша и тут же махнула рукой. – Хотя плевать. Экзамен сдан, теперь можно целую неделю дома отсиживаться». Ни сырые стельки, ни летящие в лицо холодные хлопья уже не испортят ей настроения. Почему она снова пришла сюда, Саша так и не поняла.
Солнце уже спряталось за деревьями и первые фонари как бы нехотя зажглись. Саша шагала меж потускневших кустов, обходила поржавевшие от времени беседки с узорными рисунками. Из-под почерневшего от грязи снега кое-где пробивался чёрный как уголь асфальт. Голуби, привлекшие её внимание днем, улетели, их сменили несколько серых взъерошенных ворон, сидевших на спинке скамейки. При приближении Саши они закаркали, взлетели и переместились на ближайшую осину. Саша подошла лавочке и огляделась, повсюду на снегу виднелись многочисленные грязные разводы.
Вряд ли Лёлька смогла бы найти здесь свой телефон. А если бы и нашла, то в такой каше он бы сразу промок и заглючил. Всё растаяло. Саша сделала очередной прозвон: из трубки по-прежнему слышались длинные гудки. Кто ж его подобрал-то, или Лёлька всё-таки нашла и не отвечает? На подругу это было похоже. Может, нашла и выключила громкую связь, а сама на радостях упорхала… с очередным ухажёром… в кафешку или в клуб, а Сашу, как обычно не позвала – Лёлька не из тех, кто таскает с собой страшненькую подружку, чтобы выбрать лучшего парня себе. Лёлька и так всегда забирала лучших. К подобным выходкам подруги Саша давно привыкла и не обижалась, или делала вид, что не обижается. А может, нашла деньги на билет и в свою Самару упорхнула? Теперь позвонит дня через три, когда нагуляется. В Самаре у Лёльки жили мать и брат. Тот работал дальнобойщиком и, время от времени, снабжал беспечную сестрёнку деньгами.