Глаз павлина - стр. 11
Киммериец уже отвык считать деньги и сыпал золотом направо и налево, благо кувшины Зерити были еще полнехоньки.
Помещение оказалось очень просторным и светлым, а из широких окон открывался прекрасный вид на сад, где прямо под деревьями стояли многочисленные столики. Руфия, жившая в Асгалуне роскошно, осталась вполне довольна.
* * *
В открытое окошко залетал легкий теплый ветерок, пропитанный пряным ароматом цветов, вина и острой шемитской кухни. Несмотря на то, что солнце стояло почти в зените, в комнате было прохладно. Руфия, только что принявшая ванну, сидела у зеркала, расчесывая волосы.
– Клянусь левым глазом Манаана, ты прекрасна, огненногривая, – обратился к девушке вошедший в комнату Конан.
Киммериец только что вернулся из города, куда с утра отправился, чтобы разузнать, что к чему, и был чрезвычайно весел и доволен. В славном Киросе жизнь била ключом: всех охватила праздничная лихорадка, перед которой не смог устоять и суровый северянин. Сурового воина, чья жизнь была лишь бесконечной чередой страданий, битв и опасных приключений, настолько очаровало буйство праздника, что он и думать забыл об опасности. В этом красивом нарядном городе совершенно не было места злу и горю, и обычно осторожный и подозрительный киммериец расслабился.
– Думаю, Коту придется поскучать без нас еще пару-тройку дней, – сказал он, взяв со столика кубок с вином, и повалился на широченную кровать под балдахином. – Я хочу погулять на свадебном карнавале, – продолжил Конан. – Говорят, король Фарах превзошел сам себя и для увеселения любимой дочери и своих гостей намерен устроить нечто невероятное. Представляешь, Руфия, он собрал фокусников, лицедеев и танцоров со всего Шема. Я слышал, он оставил без увеселений все соседние государства!
– Конечно, пропускать такое событие нельзя. – Руфия, как и все женщины, была чрезвычайно любопытна и тоже обожала всяческие развлечения. – Кроме того, Фарах мужчина представительный и, что удивительно, одинокий… – поддразнила она своего спутника.
К этому времени у Руфии с Конаном установились теплые и дружеские отношения, хотя оба не скрывали друг от друга, что вовсе не собираются прожить вместе до глубокой старости. Но сейчас они были вместе, и, главное, им было хорошо.
– Если ты хочешь окрутить старого лиса Фараха, то ничего у тебя не выйдет, – рассмеялся Конан, отсалютовав девушке кубком. – Джилзан говорил, что он чрезвычайно упрям, а кроме того, после смерти королевы дал зарок никогда не жениться. Я вроде так понял, что ее убили какие-то проклятые колдуны. – Голос варвара исказился от ненависти. Конан с детства не выносил колдовское племя. А после того как его мать погибла от рук исчадия зла Тулсы Дуума, он положил себе за труд избавить Хайборию от всех представителей этого племени. И надо сказать, изрядно в этом преуспел: честная сталь, крепкие мышцы и несгибаемая воля зачастую оказывались сильнее самых страшных заклинаний. Лишь то, что Фарах – совершенно не знакомый ему человек – пострадал от одного из этих демонов в человеческом обличье, исполнило киммерийца симпатией к королю Кироса.
– Я еще не встречала такого мужчины, которого не смогла бы приручить. – Офирка весело подмигнула Конану. – Даже Амра-Лев не устоял перед моими чарами! Но не волнуйся, мне здесь делать нечего. По законам Кироса править этим государством должен только мужчина, и мне почему-то кажется, что им будет принц Зебуб. Кстати, – она кокетливо изогнулась, – завтра начинается свадебный карнавал, а мне нечего надеть. – Руфия притворно надула губки. – Я хочу, чтобы ты купил мне какое-нибудь подходящее к случаю украшение, в котором не стыдно было бы появиться на церемонии бракосочетания в храме Птеора.