Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов - стр. 12
– Сам ты боров! – огрызнулся Петр в ответ, с трудом напрягая внезапно ставшие ватными ноги. – А я злой дикий бабуин!
Все-таки не очень приятно почти безоружному человеку находиться под прицелом и осознавать, что твоя жизнь висит на тоненьком волоске! Понимая, что шансов почти нет, Петр, неся околесицу и заговаривая немцу зубы, решил, однако, рискнуть и коротким рывком преодолеть несколько метров по открытому полю, а затем уже бросить гранату наверняка в гусеницу или в корму танка. И звезды были сегодня на его стороне!
– Что есть ба-бу-ин? – удивился фашист, произнося по слогам непонятное слово.
И тут же с воплем и грохотом исчез во внутренностях танка, спасаясь от града пуль, выпущенных Артемом из автомата Каминского.
– Давай! – самому себе крикнул Петр и ринулся вперед.
Слабость в ногах исчезла, наоборот, Каминский почувствовал себя многожильным кентавром. Он в два прыжка покрыл «лишние» метры и расчетливо метнул гранату, целясь в моторный отсек.
Упав на землю, Петр закрыл голову руками и вовремя! Мощный взрыв противотанковой гранаты разметал в разные стороны куски брони и металла. Танк вспыхнул как пионерский костер! Экипажу выбраться из горящей машины не удалось…
– А ты говоришь, красный боров, – поднимаясь на ноги, произнес Каминский, отряхнулся и быстрым шагом направился в сторону, где на фоне относительно белого снега темным пятном выделялась монументальная фигура капитана Кочергина.
Петр ожидал похвалы или еще чего-то подобного, но вместо поздравлений Кочергин обрушился на него с гневной тирадой.
– Ты куда полез, сынок? И почему без приказа?! – с каждым новым словом капитан распалялся все больше. – С одной гранатой на танк! Жить надоело? А если осечка, или немец бы попался не такой тормознутый, что тогда? Валялся бы ты сейчас под березкой дырявый, как решето!
– Товарищ капитан, – возразил Петр с безупречной, как ему казалось, логикой, – но кто-то же должен был остановить этот танк! А кроме нас с вами, никого не было. Вы – командир, должны руководить, да и граната имелась только у меня.
– Он прав, товарищ капитан! Другого варианта не было! Кстати, спасибо за гранаты! – неожиданно раздавшийся за спиной Артема голос заставил его вздрогнуть и резко обернуться.
Рядом стоял улыбающийся младший лейтенант – это ему Артем оставил «на хранение» связку трофейных гранат.
– А ты не улыбайся, лейтенант, младший еще! – то ли пошутил, то ли всерьез сказал Кочергин. – И не защищай этого чумазого бабуина!
После таких слов все трое весело рассмеялись. И громче всех хохотал суровый капитан Кочергин…
Когда короткое веселье закончилось, троица направилась назад в траншею. Петр с младшим лейтенантом несли теперь уже бесполезное ввиду отсутствия боекомплекта противотанковое ружье. Позади с ППШ в руках прикрывал отход ребят Артем. Но в спину им пока никто не стрелял. Похоже, опять наступило временное затишье.
Танки вермахта, оставив на поле боя около пятидесяти машин, так и не смогли прорвать нашу оборону и вместе с пехотой откатились на полкилометра назад. Фашисты ощутимо получили по зубам, но Кочергин понимал, что еще одной атаки красноармейцам не отбить. Воспользовавшись передышкой, он приказал оказать помощь раненым и сосчитать убитых. Только безвозвратные потери пехотинцев составили почти триста человек, плюс погибли двенадцать разведчиков. Что касается комендантского взвода, то из всего личного состава этого подразделения в живых не осталось никого…