Главная русская книга. О «Войне и мире» Л. Н. Толстого - стр. 9
…
Виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде…
Ростбиф на блюде человек, конечно, чаще видит сверху.
Одновременно стартует череда вертикальных движений. Герои, понукаемые м-ль Шерер, пересаживаются поближе к виконту. Встают и садятся Элен, Лиза Болконская и таскающий за ней ouvrage князь Ипполит. Наполеон в рассказе виконта падает в обморок.
Лиза, сев на новое место, «весело оправилась», то есть потянула вниз платье. Она же, взволнованная рассказом виконта, втыкает иголку в работу (значит, не вяжет, а вышивает): резкий крупный план вертикального жеста.
Возникают и движения более сложные. Элен позволяет мужчинам «любоваться красотой своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины»: изгибистая траектория взора. Элен снизу, облокотив свою полную открытую руку на столик (в «Русском вестнике» был крупный план, как рука меняет форму «от давления на стол»), смотрит на оратора-виконта, тот смотрит на нее сверху. При этом Элен и себя оглядывает, вновь по изгибистой траектории: сама смотрит на руку, на грудь.
А вот визуальный образ «покойного дурака» Ипполита:
Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
Два странных типа движения в одной фразе: лицо спазматизирует, а руки и ноги не могут найти себе места в пространстве. В советском фильме Ипполит в этой сцене беспорядочно вращает в руке хлыстик, едва не касаясь им разных частей тела Лизы; выглядит преувеличенно по-идиотски, но именно что-то такое Толстой и имел в виду. Заказывая художнику Башилову картинки к книжному изданию романа (эта затея не была доведена до конца), автор так комментировал соответствующий эскиз: «Портрет Ипполита прекрасен, но нельзя ли, подняв его верхнюю губу и больше задрав его ногу, сделать его более идиотом и карикатурнее?» (письмо Башилову от 4 апреля 1866-го).
Наконец, Ипполит неожиданно для всех вопрошает, не собирается ли виконт поведать историю о привидениях, и добавляет, что терпеть не может истории о привидениях. Виконт в ответ удивленно пожимает плечами: вверх-вниз.
Привидения! Пародийный, но все же ход в иные миры. Тут же упомянуты знаменитые панталоны Ипполита цвета cuisse de nymphe effrayée, бедра испуганной нимфы. Нимфа эта расположена там же, где привидения, в некой юмористической потусторонности. Стоит добавить еще, что Ипполит все время ни к селу ни к городу подносит к глазам лорнет, беспричинно меняет оптику.
В сумме все хаотично движется в разных плоскостях; такое движение логично фонтанирует конфликтами.
Сначала – конфликт, описанный виконтом: роковая встреча герцога Энгиенского с Наполеоном у актрисы m-lle Georges. Альковный анекдот, который мог завершиться уничтожением Наполеона: герцог его пожалел, а потом сам был казнен.
Следующий конфликт – первая попытка Пьера реализовать свою обоснованно заподозренную в нем Шерер несистемность. Пьер добрался до аббата, вступил с ним в пылкую дискуссию о европейском равновесии, тот завелся, пламенно возражает; эту горячую точку погасила Анна Павловна. Вкрутилась, спросила аббата о климате, он тут же забыл о народном праве, вспомнил о другом равновесии, светском, и пустился в любезности.