Главная партия для третьей скрипки - стр. 19
Когда практика закончилась, новая ведущая усадила паству в позу учеников, заверила: настроиться на волну группы непросто. Кто не смог увидеть своих близких сегодня, обязательно встретит их завтра.
Но только и назавтра Арина неплохо расслабилась, отдохнула. Даже увидела мини-сон: почему-то вдруг дядю Федора. А мама – опять к ней не пришла.
– Мама, сколько лет январю?
– Почему спрашиваешь?
– Ты в туалете книжку оставила. «Январь, старик в державном сане, садится в ветровые сани».
– И что тебя смущает?
– Почему он старик – если это месяц только первый?
– Поэт Игорь Северянин так решил.
– А ты тоже считаешь, что январь – старик?
– Нет. Я думаю, он – совсем мальчик. Хороший, но не всегда разумный. Примерно такой, как ты.
– Да ладно! А почему у него тогда получается? Все заморозить, вьюгу, метель запустить?
– Но ты ведь у меня тоже сильный. Пакеты из магазина всегда несешь.
– Мам! Давай не про меня – про январь!
– Я про него и говорю. Январь кое-чему уже научился, но многое ему пока не под силу. Поэтому часто ошибается. Знаешь, как его в народе называют? Просинцем.
– Кем-кем?
– Январь так яростно и неумело морозит, что мелкие речки замерзают до дна. Вода выступает на поверхность и лед в просинь красит. Вот почему просинец.
– А я тоже не всегда могу себя контролировать. Витьку только напугать хотел, а теперь у него фингал. Меня в школе ругают.
– Вот видишь. Но все равно маленьким и неразумным быть лучше, чем старым и мудрым.
– Зато взрослым можно делать что хочешь.
– Успеешь ты еще поделать что хочешь. Все впереди. Жизнь только разгорается.
– Мам, опять ты про меня. Расскажи лучше про Январь.
– А что Январь? Ростом он с тебя. Только светленький. Кожа бледная, волосы совсем белые. Любит бегать – тогда получается вьюга. Часто злится – тогда ударяет мороз. Но он добрый. Искренне хочет людям помочь.
– Как?
– Помнишь, я тебе читала повесть Пушкина «Метель»? Ты там не все понял.
– Да все я понял!
– Там ведь именно январь чудо сотворил. Чтобы девушка замуж не вышла за нелюбимого – сбил обоих с дороги.
– Значит, он хороший.
– Да. Он хороший, но шаловливый. Как все дети.
Арина водила его за нос почти неделю и только в самом конце января соизволила принять. Поначалу Федор Константинович опешил – прежними в квартире остались лишь планировка и мебель. Аринина мать ненавидела пыль, каждый день, словно хищная птица, высматривала: нет ли где залежи? Намывала полы, протирала каждую висюльку у люстры. Пока мать была жива, дочка иногда тоже снисходила до тряпки. Но сейчас хозяйство пришло в полный упадок. Пол в прихожей затоптан, пыль скаталась в клубочки, грязная посуда по всей квартире. «Но бутылок-бокалов нет, – отметил Федор. – Уже хорошо».
Аришка никогда особо не интересовалась спиртным, но сейчас, когда потеряла единственного близкого человека, мало ли что?
Он попросил чаю.
– Сейчас, – кивнула Арина.
Бухнула в чашку пакетик. Традиции заброшены. Ее мама всегда священнодействовала. Заваривала в чайнике. Добавляла травы.
– Печеньки есть деревянные, – предложила гостеприимная хозяйка.
– Давай.
Мужественно проглотил старинное курабье. Сама Арина к угощению не притронулась.
– Чего не ешь?
– Аппетита нет.
Федор взглянул внимательно. Девушка бледная, безучастная. Под глазами круги. В отчаянии прыгнула кому-то в объятья и забеременела?