Глаша 2 - стр. 29
Он рассмеялся.
– Пойдем. Ты хочешь помочиться?
– Да.
– А я хочу на это посмотреть.
«И этот туда же…» – подумала она, вспомнив те эпизоды, когда Владимир заставлял ее мочиться у него на виду.
Он потянул ее за руку и повел в боковой будуар. Его ладонь сначала сжимала подсвечник с двумя свечами, но пройдя с ним за порог, он пошарил рукой, нащупал задвижку в стене и зажег в уборной три газовые лампы, которые заметно осветили помещение, сделав видимой каждую деталь. Глафира засмущалась, стараясь ускользнуть от наглого взгляда мужчины.
Газовые фонари осветили будуар. Там была устроена удобная уборная с фарфоровым нужником в кресле и большущей мраморной ванной.
– Александр Петрович, оставьте меня одну, – попросила она.
– Ни за что! – ответил он. – Я же сказал.
Она промолчала, закусив в волнении губу.
– Смотри, у меня здесь есть бак, который по желанию, нагревается снизу печкой, и прямо в ванну течет горячая вода.
Он взял кувшин и налил в него воду.
– Потрогай, она еще теплая, хотя, я грел ее вечером. Ты всякий раз можешь здесь мыться и принимать ванну.
– Отвернитесь, я очень хочу…
– Писать?
– Это же очевидно.
– Нет, обожди минуту. Иди сюда. Залезь в ванну и сядь на ее край. Прошу тебя.
– Ну, зачем? – слабо сопротивлялась она.
– Сядь, я тебе говорю. Сядь и разведи ноги.
Смущаясь, она выполнила его просьбу.
– Шире… И так писай.
– Я так не могу.
– Хочешь, я полью на тебя водой? Встань.
Он потянул ее за руку. Теперь она стояла босыми ногами на чуть прохладном мраморе объемной ванны.
– Разведи ноги, – приказал он.
Она, зажмурив глаза, повиновалась. И тут же почувствовала, что его пальцы нырнули ей в вагину, и стали поступательно надавливать на верхний свод, другая же ладонь легла на выпуклый низ мягкого живота. Глаша почувствовала давление двух его ладоней – изнутри и сверху. И сама не заметила, как обильный теплый поток оросил его руки и ее ноги.
– Да, еще… до капли… – шептал он, и его опавший член снова поднимал овальную голову. – Видишь, что ты с ним делаешь, маленькая нимфа.
– Экий вы, Александр Петрович, бесстыжий! – упрекнула его Глафира и сама испугалась своего прямолинейного упрека.
– Помилуй, а разве в плотской любви дамами ценимы скромники стыдливые? – он рассмеялся. – Нет, моя дорогая. И это – только начало…
Он взял кувшин и полил на нее водой, потом омылся и сам.
– Ну вот, а теперь я дам тебе поесть.
Поднос с едой он принес прямо в спальню, захватив с собой и бутылку шампанского.
– Я же хотела пить.
– А ты и будешь пить, но не воду.
Глафира с аппетитом ела ломтики желтоватого швейцарского сыра, ветчину, булочки и персики с виноградом. А запивала все шампанским. И… снова довольно быстро опьянела.
– Я хочу спать, – проговорила она заплетающимся языком.
– Сейчас ты уснешь, только я тебя еще немного помучаю.
– Нет, у меня нет сил, я хочу спать, – канючила она.
– Ну, хорошо. Я передумал тебя мучить. Встань, милая, задом. Я постараюсь быстрее кончить.
В третий раз он подвел ее к кровати и заставил наклониться. В этот раз он был в ней дольше, чем прежде. Глафира едва держалась на ногах, то и дело сползая на пол. Но он снова и снова ставил ее то задом, то поворачивал передом, заставляя садиться на край кровати и широко раскидывать ноги. Когда он закончил, Глафира совсем не держалась на ногах. Внутри все болело, и даже шампанское до конца не притупляло эту боль. А после она уснула. Вместе с ней уснул и он.