Гладиатор. Возвращение - стр. 4

Открытый на букве «А» и зажатый в руке, он нагревается, а я всё не решаюсь позвонить.

Что я ему скажу? Как он ответит?

Волнуюсь так, что не могу вздохнуть. Но к чёрту сомнения! В конце концов, я просто попрошу о встрече. И всё. Делаю глубокий вздох полной грудью. Алекс. Пальцы предательски дрожат, но нажимаю на «вызов».

Стук собственного сердца заглушает длинные и такие долгие гудки.

«Возьми трубку! Ну, пожалуйста, возьми трубку!»

«Извините…» Гнусавый голос оператора рассыпает в прах мои надежды. Но я ещё не сдаюсь. Второй звонок, третий. Гудки идут, но он не отвечает. Сменил номер? Не слышит? Не хочет со мной говорить? Занят?

Мысли мелькают в голове, как в окнах домов — солнце, что взбирается всё выше по небосводу.

Нет. Тишина.

Услышать его голос и вот так просто с первой же попытки — не сильно ли я размечталась?

Что ж, ладно. Пусть. Дам ему время, особенно если он видел мой звонок.

Убираю в карман телефон. А вот и следующий автобус.

— Вика?!

Мужской голос звучит прямо у меня над головой, пока я наклоняюсь к своему чемодану. Да мало ли на этой остановке Вик.

— Беда!

А вот это уже серьёзная заявка на моё внимание. Разгибаюсь, но упираюсь взглядом только в грудь.

— Ну надо же! Беда, — чтобы увидеть, кто так рад меня видеть, приходится задирать голову повыше, потому что он нависает надо мной ещё и с бордюра.

— Кала… — сомневаюсь я. И Каланча — прозвище моего бывшего сокурсника и когда-то давно — лучшего друга — застревает на языке. — Калашников?!

— Вичка! — не дожидаясь разрешения, уже спрыгивает он и стискивает меня в объятиях такой силы, что у меня хрустят кости.

— Слава, прекрати, — задыхаюсь я, пытаясь вздохнуть. — Слава!

— Ви-и-ка! — ослабляет он свою бульдожью хватку, а потом, в порыве чувств обнимает снова. — Как же я рад тебя видеть!

К тому времени как он меня отпускает, я как раз провожаю глазами номер нужного автобуса, написанный на его заднем стекле.

— Второй автобус пропустила из-за тебя, — бью я его легонько в живот.

И автобус, конечно, жалко. Но это маленькая месть за то, что я всё же скучала по нему, когда на последнем курсе он нашёл себе девушку, и наша дружба завершилась. А потом мы закончили универ и совсем потерялись.

— О-о-ох, — кряхтит он, делано сгибаясь пополам и корчась. — А рука у тебя всё такая же тяжёлая, Матрёшка.

— А ты всё такой же балбес, — отмахиваюсь я от этого двухметрового блондина. Да, мы дружили и отлично ладили. Но эта его нарочитая любвеобильность, всегда меня бесила. Правда, хоть он и цеплялся к каждой юбке — меня это не касалось. Меня он опекал как старший брат. И это не обсуждалось.

— Неужели мы так долго обнимались, — оборачивается он, — что пропустили два автобуса? Слушай, а зачем нам вообще общественный транспорт? Куда бы ты ни ехала, я тебя подвезу.

И в этот раз, выпятив грудь, он по-хозяйски обнимает меня за плечи.

— Блин, Слава, ты уберёшь от меня свои руки? — сбрасываю я его накачанную ручищу. — Ни с кем меня не перепутал? И, конечно, никуда я с тобой не поеду.

— Ой, ой, ой, — корчит он свою смазливую рожу и подхватывает чемодан. — Не ссы. Поехали. Вот видишь, — показывает он мне через плечо безымянный палец, как «фак». — Я женат, между прочим.

— Сюда смотри, — догоняю я его и сую под нос свою окольцованную руку. — Я, между прочим, тоже замужем. И вообще, когда я тебя боялась, Калашников?