Гитлер - стр. 67
Авторы назвали свою программу «конечной», что означало: когда поставленные в ней цели будут достигнуты, других руководители партии предлагать не станут.
Они не собирались менять свои убеждения перед постоянным недовольством масс; по достижении поставленных целей нужда в партии отпадет. Гитлер в «Майн Кампф» в красках описывает, как проходило чтение программы, – газеты не упомянули об этом ни слова.
24 февраля 1920 года партия сменила имя и стала называться НСДАП (Национал-социалистическая рабочая партия Германии), согласившись принять предложенный Декслером вариант. Слово «партия» предпочли слову «движение», потому что оно «отпугнет и удалит от нас весь сонм лунатиков volkisch». То же касалось термина «национал-социалистическая» – благодаря ему удалось отрезать «от себя весь длинный хвост рыцарей печального образа, желающих сражаться только “духовным” оружием, избавились от всех тех “шляп”, которые за фразами о духовном оружии прячут только свою собственную трусость».
Эти замечания, взятые из II части «Майн Кампф», написанной в 1926 году, свидетельствуют, что уже в 1920-е годы их автор несколько дистанцировался от пангерманистских и volkisch кругов. Дистанция не была слишком большой, при том, что упомянутые круги еще пытались привлечь рабочих к национализму и оторвать их от социал-демократов и коммунистов. Напротив, презрение Гитлера к интеллигенции останется с ним навсегда. Фест, назвавший Гитлера «интеллектуалом» и поместивший его в «немецкую интеллектуальную традицию», совершает грубую ошибку. Для интеллектуала абстрагирование от реальности есть необходимость. Гитлер, напротив, видел в идеях лишь средство для изменения реальности. Его столь часто упоминаемые слепота или бегство от реальности представляют собой феномен совершенно иного порядка, относящийся к психологии восприятия, а не способности суждения, – но об этом мы еще будем говорить. Что касается роли науки, то он ясно обозначил ее в одной из речей того периода, указав, что наука ценна только в том случае, если признаваемые ею истины способны обернуться силой (это было сказано в контексте еврейского вопроса).
В период выступления с программой НСДАП Гитлера одолевали вполне конкретные заботы: вербовка новых членов (особенно рабочих) и поиск средств на партийные и пропагандистские нужды. Тогда же у партии появился флаг – черная свастика в белом круге на красном фоне. Это были цвета Второго рейха (черный, белый, красный) – в отличие от цветов презираемой республики (черный, красный, золотой), которые правые и кое-кто из офицеров насмешливо именовал «черно-красно-горчичными», а то и вовсе – «еврейским флагом». Новую эмблему (черный орел на золотом фоне) многие называли «ястребом краха» – по аналогии с афишкой, которую судебные исполнители вывешивали на дверях обанкротившегося предприятия. Зато свастика служила эмблемой националистическим движениям – от знаменитого вольного отряда капитана Эрхардта, с которым Гитлер продолжал поддерживать связь, до братских чешской и австрийской партий. Красный был выбран потому, что «этот цвет больше всего подзадоривает. Кроме того, выбор нами красного цвета больше всего должен был дразнить и возмущать противников, и уже одно это должно было помешать им забывать о нас».