Гипнотизер - стр. 51
– Этого не может быть.
– Во всяком случае, когда они это говорили, они были довольные как не знаю кто.
– Низкокопийный анализ?
– Нет. Ни единой микрокапли, ничего.
– И все-таки… Черт, мы же не можем смириться с такой неудачей!
– Почему, можем.
– Не можем.
– Не зацикливайся, – посоветовал Эриксон.
– Ладно.
Они закончили разговор, и Йона подумал: загадки иногда создаются всего лишь обстоятельствами. В обоих местах преступления убийца действовал одинаково: бессмысленная резня и агрессивное желание разделать трупы, словно туши. Все же очень странно, что специалисты не нашли на Юсефе – если он убийца – крови его отца. Мальчик должен был быть настолько залит кровью, что на него обратили бы внимание, сообразил Йона и еще раз набрал номер Эриксона.
– Да.
– Я кое-что вспомнил.
– За двадцать секунд?
– Вы проверяли женскую раздевалку?
– Там никого не было, дверь заперта.
– Может быть, у жертвы были ключи.
– Но…
– Проверьте сток в женской душевой, – сказал Йона.
Обогнув парк Тантолунден, Йона подъехал к пешеходной дорожке и остановился перед высотными домами, стоящими фасадом к парку. Комиссар нашел взглядом полицейский автомобиль, проверил адрес и подумал: возможно, Ронни с напарником постучали не в ту дверь. Провел рукой по губам. Это могло бы объяснить нежелание Сораба впустить их – ведь в таком случае хозяина квартиры просто зовут не Сораб.
Вечерний воздух был холодным. Комиссар пошел к двери, вспоминая, как погруженный в гипноз Юсеф описывал произошедшее в доме. Его рассказ соответствовал тому, как выглядело место убийства. Юсеф не сделал ничего, чтобы скрыть преступление, ничем не защитил себя. Он не думал о последствиях и оказался залит кровью.
Йона подумал, что Юсеф мог просто описать под гипнозом свои чувства, смятение, яростный беспорядок, тогда как физически, внешне, на месте преступления он вполне контролировал себя – явился в полностью покрывавшем его дождевике, а перед тем, как ехать домой, принял душ в женской раздевалке.
Надо поговорить с Даниэллой Рикардс, спросить, оправился ли Юсеф настолько, чтобы выдержать допрос.
Комиссар вошел в подъезд, достал телефон и увидел свое отражение в черной кафельной плитке – стена была выложена как шахматная доска. Бледное замерзшее лицо, серьезный взгляд и растрепанные светлые волосы. Стоя возле лифта, комиссар еще раз позвонил Ронни, но тот не ответил. Может быть, Сораб наконец впустил их в квартиру? Йона поднялся на шестой этаж, подождал, пока какая-то мама с малышом спустятся вниз, подошел к двери Сораба и позвонил.
Немного подождал, постучал в дверь, подождал еще несколько секунд, потом приподнял пальцами крышку щели для почты и сказал:
– Сораб? Меня зовут Йона Линна. Я из полиции, комиссар по уголовным делам.
За дверью послышался какой-то звук, словно кто-то тяжело наклонился к щели, но потом отпрянул.
– Вы единственный знали, где живет Эвелин, – продолжил комиссар.
– Я ничего не сделал, – глухо сказал мужчина за дверью.
– Но вы рассказывали…
– Я ничего не знаю! – закричал Сораб.
– Хорошо, хорошо. Но я хочу, чтобы вы открыли дверь, посмотрели на меня и сказали, что вы ничего не знаете.
– Уходите.
– Откройте дверь.
– Какого черта… вы не можете просто оставить меня в покое? Я совершенно ни при чем, я не хочу, чтобы меня втягивали в это дело.