Гиперборей - стр. 25
Четвертого всадника Олег подпустил вплотную. Мирошноман видел, что пещерник успел бы и его сшибить стрелой, видать, хотел посмотреть обров в схватке или показать себя.
Когда они прискакали всем отрядом, Мирошноман бросил лишь косой взгляд на поверженного – это зрелище будет преследовать его всю жизнь, какой бы длинной она ни была. Воин был разрублен пополам: от макушки до седла. Обе половинки лежали в крови, а на седле осталась резаная полоса, пропитанная кровью. Конь сильно припадал на переднюю правую, дрожал, все еще переживая страшный удар, едва не сломавший ему хребет.
– Как мы можем взять такого человека? – спросила Гульчачак мрачного Мирошномана. – Зачем вообще за ним едем?
– Я уже разослал охотников, – буркнул Мирошноман. – Если забьют оленей или хотя бы коз, сможем из жил натянуть тетивы. Он стреляет лучше, но успеет уронить не больше пяти-шести воинов, прежде чем окажется в досягаемости наших стрел… А у нас все еще хватает свирепых воинов! Правда, тетивы будут не у всех, но другие смогут на скаку забросать копьями, а третьи иссекут топорами и саблями. Будь он из камня – раздробят на осколки!
Олег ехал быстро, но в галоп пускался редко – когда дорога шла вниз, просилась для быстрой скачки. Морш зло сжимал кулаки – на легких неподкованных конях можно было бы догнать пещерника, заморив долгой скачкой. Он тяжелее обров, обе лошади скоро устанут под его весом!
Гульча все всматривалась в скачущего впереди Олега. Ехал неподвижный как камень, – обрин лихо швырял бы копье в воздух и ловил на лету, срывал бы цветы, в бешеной скачке свешиваясь с седла, рубил бы саблей молодые деревца, кичась силой и ловкостью. Варвар ехал неподвижный и загадочный, как смерть. Закаленные обры, неустрашимые звери-воины, мрачнели, их лица вытягивались.
Морш отстал от Мирошномана, поехал рядом с Гульчей. Их взгляды встретились, Морш покачал головой:
– Он не воин. Это хуже всего.
– Почему?
– Воин прост, как лошадь, на которой сидит. Хороший воин лют, как волк, но так же прост. Человек без труда одолевает льва – царя зверей, ибо лев, несмотря на силу и царственный рык, – прост. Человек, за которым гонимся, был лошадью, был волком, был львом… Кто он сейчас?
Они долго ехали молча. Гульча спросила наконец тихонько:
– Он больше чем воин?
– Намного. Воин – это… первая ступенька для полководца, стратега, политика. Отважными воинами в ранней молодости были известные философы, маги. Одни остаются на всю жизнь воинами, другие… другие вырастают из тесных одежд.
– А кто он?
– Воины – это гусеницы, из которых лишь единицы превращаются в крылатых бабочек.
Они снова ехали долго молча. Гульча спросила тихо:
– Мы… гусеницы?
Он засмеялся, мелкие зубы хищно блеснули на солнце.
– Обры – да. А мы с тобой совсем-совсем не гусеницы!
К полудню удалось отбить от стада полдюжины диких коз – погнали их на засаду, а там поразили дротиками. На обед было свежее мясо, а умельцы уже осторожно вытягивали жилы – тетивы для луков. Мирошноман сам мастерил стрелы, насаживал железные наконечники – их проклятый пещерник не забрал лишь потому, что Мирошноман клал сумку с наконечниками под голову.
К вечеру несколько отважных пытались догнать варвара. Надеялись, подпустит ближе и они успеют выпустить стрелы. Олег, однако, взял лук, натянул стрелу… Обры мчались, взяв стрелы в зубы, конями управляли ногами, готовясь осыпать врага градом стрел.