Гимназистка. Нечаянное турне - стр. 41
– А вы, Анна…
– Дмитриевна, – чуть хрипло ответила я. – Я не знаю, кто ему посторонний, а кто нет. Но мы общались только с Соболевой.
В глазах Волкова не проявилось ни капли узнавания, только внимание к моим словам. Не ко мне, и хорошо. Я чуть успокоенно погладила горжетку. Буду считать ее своим талисманом, напрочь отбивающим обоняние у Волковых.
– С какой Соболевой?
– Директором театра. Правда, там такой театр, что театром его считать… – Я закашлялась, показывая, что мне трудно говорить.
– Вот видите, – усмехнулся подошедший Песцов.
– Мисс Мэннинг, а Дмитрий все время был рядом с вами? – переключился Волков на певицу.
– Мне было не до того, чтобы за ним следить – важно ответила та. – У меня репетиции, концерт. Сами понимаете, все это требует полной самоотдачи.
– Я все время был с Филиппой, – зачем-то сказал Песцов.
– Анна Дмитриевна, это так?
Я чуть поколебалась, но решила на этот вопрос ответить честно. В конце концов, у Волкова есть возможность проверить наши слова, и если он поймет, что его обманули, то может уже с большим интересом отнестись к моей скромной персоне.
– Мы не видели Дмитрия Валерьевича весь день, когда была первая репетиция. Он разругался с мисс Мэннинг и пропал до вечера.
– Вот как? И где же вы были, Дмитрий Валерьевич?
Волков развернулся к Песцову, а тот неожиданно стыдливо заалел и бросил на меня весьма недовольный взгляд.
– Александр Михайлович, я вам потом скажу. Наедине. Всем присутствующим слушать это необязательно.
– Скажете, – согласился Волков и опять повернулся ко мне: – Анна Дмитриевна, а фамилию Рысьина вы не слышали от господина Песцова или в связи с ним?
– Слышала, – с тяжелым вздохом признала я, заслужив еще один ненавидящий взгляд обсуждаемого субъекта. – Госпожа Соболева говорила, что у Дмитрия Валерьевича роман с Рысьиной-младшей, из-за чего ему отказали от дома.
– Нет у меня с ней романа! – взревел Песцов, как будто был Буйволовым. – Я ее вообще в глаза не видел, представьте себе.
– А что еще говорила Соболева? – не обращая внимания на его вопли, спросил у меня Волков.
– Она постоянно что-нибудь говорит, – заметила я. – Но про господина Песцова и Рысьину-младшую она больше ничего не говорила. Впрочем, я уверена, что и это – обычная сплетня и верить скорее надо Дмитрию Валерьевичу, чем ей.
– Вот спасибо вам, Анна Дмитриевна, – прошипел Песцов. – Вот уважили. И почему я не настоял, чтобы мисс Мэннинг вас уволила? Вы ведь прекрасно знаете, что между мной и Рысьиной ничего нет!
– Что вы так возбудились, Дмитрий Валерьевич? – сузив глаза, прошипел Волков. – Если вас с Рысьиной-младшей ничего не связывает, то вам и опасаться нечего. Анна Дмитриевна всего лишь была честна со мной.
Потом Волков попытался получить информацию и от горничной, но та не знала вообще ничего, поскольку по большей части провела время в гостинице, готовя концертную одежду для мисс Мэннинг. Про Рысьиных она ничего не слышала и помочь меня найти никак не могла. Волков в ней разочаровался очень быстро, повернулся к Песцову, настолько усердно сверлящему меня неприязненным взглядом, что уже стало казаться: дырка есть не только во мне, но и во всем за моей спиной.
– Давайте-ка, Дмитрий Валерьевич, мы отойдем и вы скажете, где провели тот день. Имейте в виду, я проверю.