Гильзы в золе (сборник) - стр. 17

Но Голубев не спешил с продажей. Теперь, когда стояли стены, главные трудности оставались позади. Раствор не был проблемой, с пьяницей-прорабом Голубев жил душа в душу; оштукатурят они со свояком сами. Главное – полы и кровля. На них потребуются деньги. И немалые. Брать из отложенных не хотелось. Да и жена не даст. А продавать по машине кирпича или раствора в неделю – пройдет летний сезон. А зимою не стройка. Неужели сорвется? Он даже занес кулак, чтобы стукнуть от досады по столу, но молоденькая официантка окинула его строгим взглядом, и Голубев опустил руку.

– Порядок, девочка, сколько с меня?

Через несколько минут самосвал мчался по дороге в сторону кирпичного завода. За ним, словно привязанный, тянулся хвост пыли.

Неожиданно за поворотом шофер увидел пешехода с поднятой рукой. Голубев до боли стиснул баранку и впился глазами в фигуру человека. Пешеход был с красной повязкой, наверное, дружинник или внештатный автоинспектор.

Первой мыслью было развернуть машину и на четвертой скорости мчаться на объект к прорабу, чтобы подписать накладную. Это следовало сделать раньше. Но теперь об этом поздно думать. Вдруг явилась мысль: «А если у него на уме совсем другое, а я ему с перепугу задний борт покажу? Что тогда? Черкнет номерочек в книжку – мол, неспроста бежит – и будь здоров, потом доказывай…»

Жалобно скрипнули тормоза. Самосвал резко остановился, поравнявшись с парнем. Голубев окинул острым взглядом некрупную фигуру дружинника. «Если что, – мелькнуло в голове, – такого сморчка одним пальцем можно с подножки спихнуть».

Голубев высунулся из кабины.

– Что, брат, подкинуть?

– Нет, гражданин, вам сейчас придется ехать со мной…

Голубев поставил ногу на газ.

– У заставы сбили пешехода, записан ваш номер.

– А серия? – радостно спросил Голубев, успев за эту минуту умереть и воскреснуть.

– К сожалению, пока неизвестно, – ответил дружинник.

Шофер вздохнул свободной грудью. Его слегка вывернутые ноздри шумно выпустили воздух.

– Да я, голуба душа, с утра еще в городе не был. А для дела я всегда готов, – весело проговорил он. – Одну минуточку, товарищ, вытру сиденье. На стройке работаю… Пыль.

Он провел два-три раза тряпкой по обивке сиденья.

– Пожалуйста.

Дружинник занял место в кабине, и машина повернула в город.

– А кого же сбили, если не секрет? – спросил Голубев.

– Женщину.

– И сильно помяли?

– Да.

К шоферу вернулось хорошее настроение. Он шутил со своим пассажиром, даже начал рассказывать ему забавные истории, происшедшие с ним на уборке хлеба в прошлом году. Через полчаса машина стояла против здания милиции.

Голубева провели в дежурную комнату. Предложили зайти за барьер.

Появился лейтенант.

– Голубев?

– Так точно.

– Предъявите накладную на кирпич.

– Что-о? Я же по аварии…

Лейтенант усмехнулся.

– В городе все живы. Аварий не было.

Голубев понял, что его обманули.

Задержанного обыскали. Из кармана вместе с накладной и тремя новыми десятирублевками извлекли грязную, захватанную руками записную книжку. На одном из листков лейтенант прочитал: «Осиновая зелень». Он поднял на задержанного удивленный взгляд. Голубев промолчал.

Дело поступило в прокуратуру. Мы сидели с Голубевым в комнате для допросов. Он знакомился с материалами следствия. В кабинете стояла глубокая тишина. Свет попадал сюда, отражаясь от стены соседнего корпуса. Тихо шелестели страницы. Где-то вдали закричал паровоз. Там была жизнь. Устав от долгого чтения, Голубев выпрямился. Закурил.