Гибкая ротанговая трость - стр. 8
– Сперва я хочу услышать ваши имена, – говорит капитан Иеремия.
Кают-компания – это просторное помещение овальной формы, её стены обшиты композитными панелями под дерево. Посреди кают-компании стоит длинный стол, на столе – сифон с содовой и стаканы из небьющегося стекла. Вокруг стола расставлены кресла. Здесь собралась вся команда, только Итона оставили на мостике следить за мониторами. Во главе стола сидит капитан Иеремия, по правую руку от капитана – Майкл. Майкл – пилот, как Том и Джонатан. Это крепко сбитый паренек, с круглыми, как у кота глазами, и светлыми коротко стрижеными волосами. Майкл слишком много времени проводит в солярии, у него розовое от ультрафиолета лицо, и кожа на носу облезла. По левую руку от капитана Иеремии сидит Джонатан и пьет содовую из стакана. У Джонатана длинные вьющие волосы, румяные щеки и покатые женские плечи. Том подпирает стену, он уже всю задницу отсидел за время дежурства. Механик Стэн, неразговорчивый, похожий на индейца парень в комбинезоне со множеством карманов, стоит в дверном проеме, сложив на груди руки.
– Меня зовут Эмми. Эмми Лоуренс, – отвечает первой девица в черном спортивном костюме.
У неё низкий голос. И еще Эмми растягивает слова, на манер уроженцев системы Альтаир.
– А я Бекки Тэтчер, – говорит другая, та, что в костюме розового цвета.
– Очень приятно, леди, – говорит Иеремия, поглаживая бороду. – А меня зовут Иеремия Босх, и я капитан сторожевого корабля «Марк Твен»… Итак, мисс Тэтчер и мисс Лоуренс, хочу сообщить вам, что по закону военного времени ваше транспортное средство уничтожено, а вы взяты в плен. И ваша судьба теперь всецело в моих руках.
– Но мы не знали, что находимся на территории патриархата, – говорит Эмми, – у нас вышла из строя навигационная аппаратура. А еще, метеорит сбил тарелку дальней связи. Мне пришлось ориентироваться по звездам, а штурман я никакой.
Эмми Лоуренс с совершенно серьезным лицом смотрит на Иеремию своими большими, немного на выкате глазами. Но Бекки Тэтчер не может сдержаться, она хихикает и прикрывает ладошкой рот.
На щеках Иеремии проступает румянец. Он массирует кончиками длинных тонких пальцев виски и откидывается на спинку кресла.
– Ах, вот как, – говорит капитан ровным и тихим голосом.
– Мы не участвуем в военных действиях, сэр, – заявляет Эмми Лоуренс. – Мы гражданские лица. Мы с подругой филологи. Мы посещаем поселения на краю галактики и собираем местные сказания и напевы.
Бекки снова принимается хихикать.
– Ох, зря это они, – думает про себя Том.
Молодой человек ежится, живо вспоминая выволочку, которую устроил ему Иеремия на прошлой неделе.
– Вас, кажется, что-то рассмешило? – вежливо спрашивает капитан Бекки Тетчер.
– Да, сэр… То есть нет, сэр… – отвечает Бекки.
Тут Эмми Лоуренс фыркает и начинает хохотать. Крупное тело девицы дрожит от хохота, Эмми всхлипывает и стонет. Наконец, она успокаивается, находит платок и вытирает выступившие на глазах слезы.
В кают-компании стоит мертвая тишина. Все боятся взглянуть в сторону капитана. А Иеремия сидит в кресле с застывшим лицом, и его окладистая рыжая борода пылает, словно жаровня.
– Довольно, – говорит, наконец, капитан Иеремия, – Майкл, отведи пленных в экзекуторскую.
Телесные наказания на Звездном Флоте были воспетой в веках славной традицией. На каждом корабле ЗФ была оборудована стандартная экзекуторская камера. Посреди такой камеры устанавливали козлы из углепластика с телескопическими раздвижными опорами и гибкими скобами для фиксации рук и ног. Был и прикрученный к полу хромированный стеллаж. На стеллаже хранились орудия для телесных наказаний – паддлы из углепластика, силиконовые прутья с карбоновыми сердечниками, раздвоенный шотландский ремень из жесткой экокожи кожи и легендарная «семихвостка» – плетка-флогер с семью кожаными шнурками. Под потолком для различных надобностей крепились металлические штанги.