Гибкая ротанговая трость - стр. 2
Они обходят машину и останавливаются возле багажника. В руке Айлы Том замечает наручники.
– Руки, – говорит метиска.
Том прячет руки за спину. Он оглядывается по сторонам, раздумывая, а не рвануть ли ему через заросшее бурьяном поле?
– Делай, как она говорит, – советует ему Джек.
Джек похож на медведя, вставшего на задние лапы, рядом с ним Том чувствует себя маленьким мальчиком. У Джека узкие глазки, пропавшие в складках на обветренном лице и коротко остриженные пшеничные волосы, похожие на паклю.
Том протягивает Айле руки, и метиска ловко защелкивает браслет на левом запястье Тома.
– Нагнись к бамперу.
Том послушно наклоняется. Айла дергает его за наручники, и Том наклоняется еще ниже, сгибается пополам. Тогда Айла пропускает цепочку наручников за поперечину бампера и ловко защелкивает другой браслет на правом запястье Тома.
Теперь Том пристегнут наручниками к бамперу полицейской машины. Он стоит на шоссе, неудобно согнувшись, стальные браслеты давят на запястье, и волосы падают ему на глаза.
– Что вы делаете, мэм? – спрашивает Том и слышит, как дрожит его голос.
Ему страшно, во рту пересохло, ноги дрожат и подгибаются в коленях.
Айва подходит ближе и прижимается широкими бердами к узкой заднице Тома.
Её ловкие пальцы расстегивают пуговицу на поясе джинсов. Одним движением Айла расстегивает молнию и сдергивает с бедер Тома старые потертые джинсы. Том чувствует дыхание Айлы на своей шее. Он слышит острый и немного пряный запах пота
метиски. От этого запаха, от близости женщины, от прикосновения её широких бедер у Тома начинает кружиться голова.
– Хорошая порка, вот, что тебе нужно, – низким голосом в самое ухо Тома говорит Айла.
Она снимает с пояса рацию и кладет на багажник полицейской машины. Потом расстегивает пряжку и вытаскивает широкий кожаный ремень из штрипок форменных брюк. Том смотрит на нее сквозь упавшие на лицо волосы.
– Вы не можете так со мной поступить, – говорит Том, – вы же полицейские…
– Это для твоей же пользы, сынок, – отвечает Джек.
Он щелкает зажигалкой раз и другой, глубоко затягивается и выдыхает облачко серого табачного дыма.
Том мотает головой, словно лошадь, отбрасывая волосы с лица. Молодой человек стоит на шоссе со спущенными джинсами, пристегнутый наручниками в бамперу полицейской машины. Его худые голые ноги молочно светятся в летних сумерках. Черные трусы плотно обтягивают узкие ягодицы Тома. В высокой траве возле шоссе трещат цикады.
У Айлы в руках тяжелый и широкий ремень. Чтобы сделать его покороче, Айла зажимает пряжку в руке и наматывает ремень на кулак.
– Послушайте, мэм, – торопливо говорит Том, – в этом нет необходимости! Мне и так сегодня достанется от сестры. Поверьте, моя старшая сестра Полли, она еще как…
– Я просто хочу, чтобы ты не спустил свою жизнь под откос, – замечает Айла.
– Поверьте, мэм, мне восемнадцать, но Полли до сих пор меня наказывает. Если бы вы знали, как мне достается!
– Если бы тебя хорошенько пороли дома, ты бы не связался с этими чертовыми хиппи, – отвечает на это Джек, дымя сигареткой.
Том облизывает пересохшие от волнения губы,
– Пожалуйста, мэм, не делайте этого!
Светлые выгоревшие на солнце волосы падают ему на глаза.
Айла усмехается и хорошенько втягивает Тома Клеменса кожаным ремнем по ягодицам. Том коротко вскрикивает, он дергается всем телом, и браслеты наручников впиваются в его запястья.