Гибель замка тамплиеров - стр. 8

– Ты навестишь вдову Анжело Месси, – продолжал Мартин Крюгер. – Она живет в замке тамплиеров вблизи испанского городка Леон. Кажется, ее зовут Ульяна, и она русская по происхождению. Эти русские – упрямый, несговорчивый народ, который непросто запугать или сломить. Поэтому ты должен убедить ее продать мне библиотеку, которая хранится в замке вот уже несколько сотен лет. Она получила книги в наследство от Анжело вместе с замком, но почему-то питает к ним слепую привязанность, быть может, в память о своем муже. Объясни ей, что любой траур рано или поздно заканчивается. А пятьсот миллионов долларов хватит на всю жизнь не только ей, но и ее детям и даже внукам. Быть может, на этот раз она окажется более сговорчивой.

– А если нет? – сухо спросил Морис Бэйтс.

– Тогда предложи ей миллиард, – усмехнулся Мартин Крюгер. – Или во сколько она оценит свою библиотеку. Любую сумму. Мне все равно. Но эти книги должны быть моими. Надеюсь, ты меня понял?

Морис Бэйтс молча кивнул. Если он и был удивлен такой невиданной щедростью, то Мартин Крюгер этого не заметил.

– Не забывай, Морис, ведь это люди, а не мы с тобой, – покровительственно заметил Мартин Крюгер. – Нет такой вещи, которую у них нельзя было бы купить.

– Или украсть, – позволил себе улыбнуться Морис Бэйтс. – Так всегда говорил мой дядя Эргюс.

Мартин Крюгер весело рассмеялся. Это высказывание было вполне в духе его старого приятеля Эга.

«Мир его праху!», – подумал Мартин Крюгер. И впервые со дня смерти Эргюса Бэйтса воспоминание о нем вызвало в душе старого гнома не едкую горечь утраты и раскаяние, а окрашенную в светлые тона печаль.

В аэропорту Барахаса Морис Бэйтс не стал брать такси, а арендовал автомобиль. Из того, что ему предложили, он выбрал комфортабельный и очень изящный aspid. Это было дорогое удовольствие, но все издержки оплачивал Мартин Крюгер, и он не видел причины, по которым должен был бы отказаться от него. Эта спортивная машина класса люкс с логотипом в виде угрожающе раскрывшей пасть змеиной головы имела такой мощный двигатель, что уже через три секунды набирала скорость сто километров в час. Это было слишком много для городских улиц, но Морис Бэйтс не собирался задерживаться в столице Испании и рассматривать ее архитектурные достопримечательности. От Мадрида до замка тамплиеров пролегало более трехсот километров, и эта небольшая по размеру машина с плавными и одновременно хищными обводами могла в считанные часы преодолеть это расстояние.

Однако, выехав из аэропорта, Морис Бэйтс не помчался с головокружительной скоростью, и не потому, что опасался неприятной встречи с испанскими полицейскими. Миновав Мадрид, он не торопясь ехал по шоссе, ведущему к замку тамплиеров, и любовался окрестностями.

Как и большинство исконных жителей Исландии, Морис Бэйтс был неравнодушен к красивым пейзажам. Что занесло его предков, прирожденных эльфов, в эту «ледяную страну», как ее прозвали за обилие льдов, скрывающих под собой остров, первооткрыватели-викинги еще во времена короля Харальда I, он не знал, но не осуждал их. В настоящее время лишь незначительная часть Исландии была покрыта растительностью, типичной для Арктики. Здесь произрастали армерия, карликовая ива, камнеломка, колосняк, полевица, вереск, водяника – в основном все это были низкорослые и чахлые растения. Но еще в детстве он слышал, а позднее прочитал в византийских хрониках, что какую-нибудь тысячу лет назад, до того, как на острове поселились люди, в Исландии росли чудесные берёзовые леса. Люди безжалостно вырубили их, чтобы расчистить место под луга, где они могли бы пасти своих овец. И цветущий некогда остров превратился в почти лишённый растений ландшафт. Из-за этого испортился и климат. Погода начала резко меняться, иногда по нескольку раз в течение суток, и местные жители, словно пытаясь найти в этом утешение, утверждали, что если кому-то не нравится их погода, то пусть подождет пять минут, и станет ещё хуже. Слабым оправданием служило то, что на острове, из-за его изменчивого климата, не смогли прижиться ни назойливые комары, ни смертоносные рептилии, а единственным диким млекопитающим считался песец.