Гибель замка тамплиеров - стр. 24

Антонио Рамирас обратил на Мориса Бэйтса почти умоляющий взгляд и, словно пытаясь найти сочувствие, которого он не встретил у судьи, сказал:

– Согласитесь, что это всего лишь трагическая случайность. В худшем случае, неумышленное убийство, совершенное по неосторожности, не так ли?

– А что думает об этом прокурор? – спросил Морис Бэйтс, проигнорировав вопрос.

– Он считает, что Ламия нарочно заманила Мигеля Гарсию в замок и там хладнокровно убила, причем заранее спланировала это преступление, – с возмущением произнес адвокат.

– А в действительности все было не так?

– Разумеется! – воскликнул Антонио Рамирас. – Вы только представьте себе эту картину: человек, истекающий кровью на кольях, пронзивших его тело… Какая-то средневековая жуть! Но ведь любой, кто только взглянет на Ламию, сразу поймет, что это явная чепуха. Она милая и очень кроткая женщина. А такой зверский замысел и его хладнокровное исполнение впору разве какому-нибудь Джеку Потрошителю.

– Женская душа – потемки, – философски заметил Морис Бэйтс.

Адвокат посмотрел на него с упреком и возразил:

– Только не в этом случае. Ламия очень сильно переживала смерть своего друга. Как она призналась мне, даже хотела покончить жизнь самоубийством. Но нашла в себе силы жить дальше.

– И уже на следующий день утешилась в казино крупным выигрышем, – произнес Морис Бэйтс, вспомнив рассказ капитана Санчеса.

– Что вы сказали? – не расслышав, переспросил его адвокат.

– Я спросил о размере залога, который назначил судья, – слукавил Морис Бэйтс. Ему надоело поддразнивать этого юнца, который, как и капитан Санчес, был очарован этой женщиной настолько, что потерял разум и был готов пожертвовать многим, если не всем, ради нее.

– Пять миллионов евро, – сказал адвокат. – Самое обидное, что у самой Ламии на банковском счету есть такие деньги, и даже намного больше. Буквально за день до ареста ей перевели десять миллионов. Но судья наложил на них свою лапу. И несчастная оклеветанная Ламия вынуждена томиться в тюремной камере, хотя могла бы спокойно ждать суда на свободе. Это жестоко и несправедливо! Ведь она так же невиновна, как мы с вами.

Он замолчал и, с внезапной тревогой посмотрев на Мориса Бэйтса, спросил:

– Для вас эта сумма не проблема?

– Сущие пустяки, – успокоил его Морис Бэйтс. – Вы подготовили документы?

– Да, – радостно произнес Антонио Рамирас. – И даже переговорил с судьей. Если сегодня вы внесете деньги, то уже завтра, в крайнем случае, послезавтра ворота тюрьмы распахнутся перед нашей Ламией. Решением суда ее обяжут не покидать пределы Испании и дважды в неделю отмечаться в полиции по месту жительства. Но это простая формальность и…

– На какой счет перевести деньги? – не дослушав, со вздохом поинтересовался Морис Бэйтс. Его раздражала неумеренная болтливость адвоката.

Когда все вопросы были оговорены, он сухо спросил:

– Вы не могли бы порекомендовать мне гостиницу неподалеку? Я плохо знаю Мадрид.

– Отель «Атлантико», – ответил, подумав, адвокат. – Находится совсем рядом отсюда, и всего в нескольких минутах ходьбы от монастыря Дескальсас-Реалес. На тот случай. если вы захотите послушать мессу или помолиться святой Деве Марии.

– Это вряд ли, – хмыкнул Морис Бэйтс. – Я не католик.

Услышав это, Антонио Рамирас набожно перекрестился. В его взгляде читалось, что он возмущен до глубины души, услышав подобное признание, сделанное таким легкомысленным тоном. Только сейчас Морис Бэйтс заметил, что единственным украшением офиса адвоката было деревянное распятие, висевшее на стене над головой Антонио Рамираса.