Гибель Лодэтского Дьявола. Второй том - стр. 33

Краски возвращались, насыщая листву за спиной Ортлиба Совиннака пронзительно-зеленым, а сумеречная дымка перед глазами таяла. Маргарита ощутила, как по лицу иголочками засеменил мелкий дождик.

– Я… потеряла сознание в храме? – услышала она себя и не узнала: голос был слабым, лишенным жизненной силы.

– Да, любимая, – нежно поцеловал ее Ортлиб Совиннак в лоб, а затем в обе щеки. – Перепугала нас… Но обвенчаться мы успели: свидетели расписались в храмовой книге и епископ Камм-Зюрро заверил ритуал. Ты теперь моя… – легко поцеловал он ее в губы. – Русалка моя, – вздохнул мужчина и крепче прижал к себе девушку.

Он сидел на скамье рядом с храмом, в самом начале кладбища, где возвышался белый склеп герцогов Лиисемских. Маргарита полулежала в объятиях мужа. Никого, кроме него, рядом с собой она не видела.

– Когда я был маленьким, – говорил Ортлиб Совиннак, – то жил около Веммельских гор: почти деревня – ничего особенного, кругом одни рыбаки… Там бухта была, какая звалась Русалочьей, потому что когда-то один рыбак поймал там в сети русалку. Давным-давно… Бухта, если смотреть на нее со скал, была изумительного зеленого цвета с очень прозрачной водой. Я там днями пропадал лет с десяти или раньше – высматривал свою русалку, – и так до четырнадцати, пока навсегда оттуда не ушел. Сначала хотел сокровище, что русалка дает за свою свободу, но потом уже хотел иметь свою русалку… – тихо засмеялся он. – Свою русалку и ничью иную, – нежно погладил Ортлиб Совиннак лицо Маргариты, вытирая с него капли дождя. – Когда я тебя впервые увидел, то твои глаза были цвета той бухты – изумительные… зеленые и прозрачные. И сейчас они такие же… И я сразу влюбился. А чем больше узнавал тебя, тем сильнее и сильнее влюблялся.

Девушка ему улыбнулась.

«Чего я так боялась? – промелькнуло у нее в голове. – Он замечательный!»

– Прости… Я уже опозорила тебя – сразу… да еще и в храме.

– Нууу, ты меня предупреждала, – усмехнулся он. – Я был готов… Даже к этому… Перетревожилась?

– Кажется, да… И, кажется, я толком не кушала дня три… Со дня юпитера…

«С тех пор как была в храме Благодарения», – чуть не сказала она.

– Это мы скоро поправим! – ответил градоначальник и, став серьезным, поцеловал ее снова – на этот раз так же, как и в беседке: долго, медленно, проникая глубже и будто выпивая из Маргариты остатки сил.

Потом он донес ее на руках до дороги, где их ждали гости.

– У госпожи Совиннак легкая слабость! – громко сказал им градоначальник. – Обычные волнения юной особы в самый важный для нее день. В дорогу. Нам следует поспешить, если мы не хотим промокнуть.

Его большой вороной конь, достойный рыцаря в турнирных доспехах, по команде подогнул ноги и опустился перед хозяином. Маргариту Ортлиб Совиннак усадил на свои колени, боком. Обнимая обессилевшую девушку, он пустил коня по дороге мимо домика Марлены.

«Госпожа Совиннак, – прошептала про себя невеста. – Госпожа Маргарита Совиннак!»

________________

Дождик уж вовсю лил, когда свадебная процессия приблизилась к темно-красному дому градоначальника. Пегая Звездочка, в попоне и с намокшим пером, непонимающе косила голубым глазом на свою хозяйку, которая ехала в объятиях большого мужчины, устало положив голову тому на плечо. На прощание Маргарита, как всегда делала, прижалась щекой к лошадиной морде, а та лизнула ее руки.