Гибель Лодэтского Дьявола. Третий том - стр. 12
– Стой! – крикнул Рагнер. – Я ничего тебе не сделаю. Иди сюда немедленно! – приказал герцог, и девчонка в ужасе обернулась. – Иди же: розу твою хочу купить, если продаешь, – громко сказал он.
Бледная от страха девочка, подумав с полминуты, подошла, но так несмело, будто была готова чуть что бежать прочь.
– Украла розу? – строго спросил ее Лодэтский Дьявол.
– Нет, Ваше Величество.
«Она и впрямь считает меня повелителем Ада», – усмехнулся про себя Рагнер.
– Дьяволу нельзя врать, как и Богу, – не меняя серьезного выражения лица, стал шутить Рагнер. – Неизвестно, к кому ты на суд после смерти попадешь. Так откуда роза?
– Мамочка выращивает… в парнице, – ответила девочка, готовая упасть в обморок и от страха, и от долгого недоедания.
Рагнер, подумав, что торговцы снедью задрали цены раз в десять, достал золотой рекс и бросил его девчонке. Та схватила монету налету и, скорее всего, неосознанно. Рассматривать деньги она не стала.
– Иди к воротам ратуши, – сказал герцог. – Отдай розу стражам и скажи, чтобы отнесли ее в мой спальный покой, поняла?
Девчонка кивнула.
– Не бойся там никого. Они страшные, но ничего тебе не сделают. Если обманешь меня, – понизил голос Рагнер, – заберу душу в уплату. А так, – весело добавил он, – сходи в храм, пожертвуй медный четвертак и живи дальше, как жила!
Рагнер развернул коня и поскакал из подворотни к своим охранителям, которые ничего не поняли из произошедшего.
Это были не все чудачества Лодэтского Дьявола – возвращаясь в ратушу, он купил кулек грецких орехов в карамели.
________________
Днем на Главной площади снова устроили одиночные бои, теперь на тупых мечах; выигравшие в них получали вечером лишнюю кружку пива. Впрочем, и без хмельного приза лихие вояки с удовольствием мерялись силой. Кружка пива для них была тем же, чем для Рагнера являлась тунна серебра: символом их доблести и превосходства, заслуженной победой, какую можно потрогать. Вкус такого пива оказывался намного вкуснее обычного.
Пока двое дрались, остальные «демоны» развлекались зрелищем и спорили на деньги. Аргус наблюдал за ними с эшафота, и Рагнер спешился туда же. Погладив морду коня, он передал поводья другому всаднику, а затем подошел к своему войсковому наместнику и скрепил с другом руки знаком двойного единства: мужчины согнули в локтях правые руки, сцепили пальцы и сверху положили крестом левые кисти рук.
– Новости есть? – спросил Рагнер.
– Желтая роза – главная новёсть, – загадочно улыбаясь, ответил Аргус. – Кромё твоих волос.
– Принесла всё же! – обрадовался герцог. – Ты смотри не на меня, а на наших демонов. Они развлекаются – ты изучаешь, на что твои воины годны.
Аргус повернул лицо к площади, но улыбаться не перестал.
– Да сделай же ты грозный лик, тряпка, – шутливым тоном процедил сквозь зубы Рагнер. – Я вот сегодня три раза чуть Ивару в лицо не расхохотался, а пришлось стоять с каменным забралом. Ну и к окну бежать со всех ног… Эфо дело феффи! – сжав кулаки, негромко вскрикнул Рагнер. – И меффи!
Рагнер лишь дернул губами, а Аргус сжал рот, но едва они взглянули друг другу в глаза, как громко расхохотались.
– Вашо Светлость, не надо нами ли потешатося? – донеслось до Рагнера из толпы бойцов.
– Кто там такой смелый? – утирая слезу, с улыбкой спросил Рагнер.
Бой из-за их смеха остановился. Из сидевших на земле рядами головорезов поднялся высокий, светловолосый парень лет двадцати, деревенской наружности: нос картошкой, соломенные брови, веснушки.