Гетопадение - стр. 19
Шульц не имел ни малейшего представления об обращении с детьми и даже в теории не мог предположить, как функционирует их организм. Но дело было ещё и в том, что мальчик был не вполне человеком. Хотя в его глазах все дети являлись не до конца полноценными людьми, случай был особым. Антон коснулся его прижатых к голове пушистых ушей – они едва заметно дрогнули.
О зверодлюдах Шульц знал только по рассказам отца о рассказах деда. Информация, которой он владел, едва ли могла считаться исчерпывающей. Он имел представление о том, что существует вид людей, который и видом-то официально не считается, но зато их органы, о чудо, идеально совместимы с человеческими. Являлся ли этот факт причиной проволочек с законом, неизвестно, но что дед, что отец отзывались о зверолюдах весьма нелестно, если не сказать правдивее. Сам Антон сочувствовал им. Примерно в той же степени, что и коровам, хотя искренне надеялся, что и у них на земле где-то есть своя Индия.
Мысли в голове мешались. Не отпуская мальчика, Антон, дотянулся до сотового и набрал единственный номер, который знал наизусть. Как только на том конце послышался знакомы голос, у врача отлегло от сердца. Если адвокат ответил, то точно не откажет в помощи.
– Еду, – отрезал Отто ещё до того, как Шульц смог что-либо объяснить. Он был уже готов положить трубку, но его перебили.
– Стой! Стой, пожалуйста, – дрожащим голосом взмолился врач, – Можешь позвонить Глэдис? Скажи, что дело жизни и смерти. Пожалуйста.
– Шульц, Ты пьяный? Антон? Шульц, не молчи! Ты не ранен? Антон? – адвокат вдруг перешёл на крик.
– Пожалуйста, позвони ей, это очень важно, – Шульц не стал дожидаться ответа и сбросил.
Мальчик открыл глаза и вскрикнул, увидев перед собой незнакомого человека, – Не нужно, пожалуйста. Я всё понял. Я больше не убегу. Обещаю.
– Эй, котёночек, ну не надо, – Антон взял ребёнка на руки и начал укачивать. В рекламах это обычно помогает, – Ну не плачь, пожалуйста. Всё теперь будет хорошо, – но лучше не стало: глаза мальчика намокли, а рот искривился, – Ну что ты, солнышко? Ч-ч-ччччч, Ручка болит? Сейчас мы всё поправим, да? – он несколько раз поцеловал его в лицо и вытер пот со лба, – Вот так, молодец, поспи, и всё пройдёт.
Мальчик дрожал и пытался вырваться, но он был слишком голоден и болен, чтобы сопротивляться. Через несколько минут он затих, то ли уснув, то ли потеряв сознание. Антон аккуратно уложил его на кушетку, измерил температуру, послушал сердце и на всякий случай ощупал голову. Он ничего не нашёл и немного успокоился. Нужно было подготовить к операции всё необходимое.
Врач ничего не знал ни о препаратах, используемых в педиатрии, ни об их дозировках. Он успел только на всякий случай промыть желудок мальчика и вставить катетер в здоровую, когда услышал спасительный дверной звонок. Отто обычно стучал, поэтому он ожидал увидеть на пороге именно Глэдис Юхандоттер. Она изучающе осмотрела его, стиснула зубы и отвесила хлёсткую пощёчину.
– Глэд, умоляю, выслушай, – он взял её за руку и втащил в дом. Она расцарапала ему скулу, он порвал ей колготки, но через силу довёл до кушетки, на которой стонал и корчился раненый мальчик.
– Шульц, это ребёнок? Чей он? Что он здесь делает?
– Я не знаю. Бухалк притащил, хотел продать на органы.