Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве - стр. 61
По словам очевидцев, Хмельницкий был так разгневан на венгров, что собирался отзывать обратно корпус Ждановича. «Едва его (гетмана. – Т. Т.) утихомирили. Ваша светлость должен все время перед чертом свечку держать»>152.
Находившийся при шведском после немецкий пастор оставил очень любопытные описания жизни чигиринского двора этого периода. Посла пригласил на обед Хмельницкий, принимал в своем доме в Чигирине. В «светлице», где происходил прием, стояла и кровать гетмана, возле которой лежал бунчук. За столом кроме шведов была старшина и «на минутку» возле гетмана присела его жена Анна. Богдан не соблюдал пост, ел мясо и пил горилку из небольшой серебряной чарки. После ужина гетман велел подать себе цитру>153, побренчал на ней немного и вернул. Сказал: «Хлопцы, где же люлька?» Слуга подал ему длинную турецкую трубку, и он закурил табак>154.
Тогда же в июне в Чигирин прибыл русский воевода Ф. Бутурлин. Главной причиной посольства было недовольство Москвы внешними сношениями гетмана, а также его политикой в Белоруссии>155. Когда Бутурлина пригласили к Хмельницкому, воевода прямо объявил гетману мнение царя о его внешних сношениях: «И то ты чинишь забыв страх Божий и присягу свою перед святым евангилием и верное подданство»>156. Гетман отвечал с гневом, что от шведского короля он никогда не отступит, так как у них давняя дружба и любовь. «А царского величества они верные подданные, и идут на войну на врагов его царского величества на татар. Он, гетман сам в поход идет, хотя при его нынешней болезни с ним в дороге может и смерть случиться, оттого мы с собой и гроб везем»>157.
Русские еще не были привычны к таким выходкам гетмана и очень удивлялись. Окружение Богдана успокаивало их, ссылаясь на болезненное состояние Хмельницкого. Скорее всего, после первого инсульта, случившегося с ним в 1656 году, Богдан постоянно страдал от высокого давления. От этого его и без того вспыльчивый характер становился еще более невыносимым.
К разногласиям в области внешней политики впервые добавляется спор о воеводах. По сути, речь шла о том, кто будет контролировать административную власть в Украинском гетманстве, а соответственно – о степени автономии. Бутурлин, ссылаясь на заявления находившейся недавно в Москве делегации старшины, настаивал, чтобы русские воеводы были в Чернигове, Переяславле и Нежине (по Переяславским соглашениям они должны были находиться только в Киеве). Хмельницкий с жаром возражал, что никогда такого не предлагал (у него такого «и в мысли... не бывало»)>158.
Даже недовольство царя и присутствие русских воевод в Чигирине не прервало других дипломатических контактов Украины. Бутурлин в своем статейном списке (т. е. официальном отчете царю) записывал: шведский посол был у гетмана на дворе, а после того был посланец Ракочи>159.
В такой нервной обстановке стычки происходили по разному поводу. Трансильванский посол Шебеши, бывший в тот момент в Чигирине, описывал следующий случай: «Недавно, когда московский посол стоял перед гетманом, а тот лежал на кровати. Посол потребовал, чтобы гетман встал и принял царское письмо стоя. Гетман ответил, что он уже не встанет и перед Богом, а не только перед ним (послом)»