Гетерозис. Хроники боли и радости - стр. 51

– Откуда у вас кольцо?

Конечно, можно было поведать душещипательную историю о сто пятидесятилетней прабабке, которая завещала своё единственное сокровище своему внуку, но мне совсем не хотелось возвращаться в камеру, от чего я решил выложить предполагаемую правду.

– Я нашёл его в одном из вагонов вчера вечером.

– Так значит, вы признаете, что были вчера на пепелище?

– Да. Я отправился туда прямо от вас, поймав попутную машину.

– Зачем?

– Хотел осмотреться.

– Вы самый настоящий кретин, – заорал Майоров, – Вам, что заняться нечем? Я же сказал, чтобы вы убирались из города. Или мне нужно было по-китайски изъясниться?

Я был уверен в своей правоте, поэтому сообщил разъяренному милиционеру следующее:

– Не нужно выставлять меня идиотом. В вашем городе творится что-то неладное, а вы пытаетесь уверить всех в полном благополучии. Да и в чем я, собственно, виноват? В том, что прошвырнулся по останкам поезда? Или вы хотите повесить на меня его сожжение? Очнитесь, офицер! Я не увлекаюсь пироманией.

Однако Майоров после моих слов остался по-прежнему холоден.

– На самом деле вы обвиняетесь в похищении и возможном убийстве Дарьи Королёвой, дочери мэра нашего великолепного города.

– Да ну?! А остальных шестьдесят семь человек я тоже похитил? И где же я их держу? Неужели в ванной комнате в своём гостиничном номере? Вы там проверяли?

– Успокойтесь, Казанский, – удар кулаком по столу привел меня в чувства, – Расскажите мне про кольцо.

– Давно пора, – подумал я и начал рассказ, – Я впервые увидел его на перроне перед отбытием. Я как раз тащил на себе чемоданы Лариной, когда эта девушка… вы сказали ее зовут … Даша…. Так вот Даша очень спешила на поезд и второпях споткнулась обо что-то, не смогла удержаться на ногах и упала на меня. В результате на чемоданах моей напарницы распласталось двое человек. Девушка долго извинялась, а я между делом успел потрогать её за грудь. Позже, когда мы были уже в пути, я вышел в тамбур покурить и встретил её. Она вновь стала извиняться. Мне пришлось попросить ее прекратить это занятие. После этого мы познакомились, разговорились, и я заметил у нее на руке кольцо.

– Подарок отца, – сказала она, увидев, на что я смотрю.

А вчера, когда я шарил по вагонам, я внезапно ощутил неудобство при ходьбе, как будто что-то прилипло к подошве. Такое бывает, если камешек попадает между выступами протектора ботинок. Это сразу чувствуется. Я поднял подошву лицом к себе и нашёл его. Так что я его не украл и будьте уверены, что отдал бы его вам, если бы вы не запрятали меня в каземат.

Теперь пришла очередь Майорова молчать.

– Что вы обо всем этом думаете, капитан?

– Похоже на правду. Возможно, ты и впрямь не причём, однако уезжать отныне я тебе запрещаю.

– Понимаю, – сказал я, прикусив нижнюю губу, – А отпустить отпустите?

– Прокопенко, – дверь тут же отворилась, и в кабинет вошел один из моих конвоиров, – Отпустите товарища.

Около часа дня.

– Лёш, не надо на меня злиться. Что я могла им сказать? – хныкала Наталья сквозь закрытую дверь в ванную.

– Нет, нужно было сказать, что я тайный маньяк-террорист. Знаешь, это в твоем стиле.

– Ну, прости меня. Я ведь ничего не знала. И к тому же все благополучно закончилось.

– Закончилось… А кто провел ночь за решеткой?

День четвертый. Ближе к обеду.