Гетерозис. Хроники боли и радости - стр. 46

Ну ладно, ладно. Черт с Вами. Обойдемся без биографий. А то не дай Бог моя книженция попадет к какому-нибудь одутловатому литератору с закоптелым пенсне, в которое насильно втиснуто толстенное зеркалоподобное блюдце, именуемое подобием линзы. После его доморощенных отзывов мне придется брать уроки брейк-данса в гробу.

Разумнее просто упомянуть, что я сунул нос в дела, совершенно меня не касающиеся.

Все началось этим летом, когда мне пришлось заняться добычей очередного материала. В одном из областных райцентров начали твориться страшно интересные вещи. Такое происходит редко, а редким шансом могут воспользоваться только редкие люди. И я оказался таким.

О том, что там произошло лучше не знать, однако, вернувшись, я обнаружил в почтовом ящике конверт. Он был первым. На данный момент их собралось около четырнадцати, но это ерунда по сравнению с количеством трупов, собравшихся в городском морге. Теперь, когда число жертв стало достаточно весомым, я совершенно уверился в наличии связи между ходом событий и этими письмами… Это шифр убийств, и я хочу его разгадать.

Зачем я пишу эти строки?

Я мог бы назвать Вам миллионы миллиардов причин, но вряд ли хотя бы одна из них была хоть чуточку истинной.

Мне просто внезапно захотелось кому-нибудь рассказать об этом безумии, но рядом никого не оказалось.

Почему?.. И действительно, почему?.. Разве не я главный «зе бест»? Разве не я журналист года?

Или, как вариант, я был, но почему-то внезапно кончился?

Нет, я все тот же самый. Такой же неустрашимый, такой же целеустремленный бойскаут.

Вся соль в том, что за последние несколько недель я осознал, что всё, чем я занимался многие годы, настолько скучно и безынтересно, что, продолжая в том же духе, я, несомненно, пустил бы себе пулю в лоб.

Сейчас же, когда мне приходиться видеть в темных зеркалах свою перекошенную физиономию, я начинаю понимать всю иллюзорность событий и истерически смеюсь, потому что лишь теперь я счастлив.

9 июля.

Господи, как жарко. Гарь, пыль – это невыносимо. Летом город хуже сумеречной зоны. И так не продохнуть, а солнце всё греет и греет, так что, в конце концов, легкие больше не желают вдыхать эту раскаленную аэрозоль, но разве кто-то спрашивает у них разрешения. Другого не дано.

12:00

Ворвавшись в офис редакции, я ощутил долгожданную прохладу. Хоть кто-то не экономил на кондиционере. Я вошел в свой кабинет и увидел Наташу, задумчиво смотрящую на монитор компьютера.

– Привет, Наташ.

Казалось, что мое приветствие было для нее пустым местом, однако я прекрасно знал, с чем это связано.

– Ты должен был явиться три дня назад. Объясни, почему этого не произошло.

Я постарался изобразить на своем лице сожаление, после чего стал оправдываться:

– Знаю, что виноват, но разве мне не положен достойный отдых.

– Положен, но не забывай, что шеф не разрешает тебе работать одному, а я была уже на полпути в Рио.

– И в чем собственно дело?

– Мне тоже хотелось бы знать.

– Он принимает?

– Нет, он просто сидит уже четвертый день, метая дротики в твой портрет.

– Надеюсь, я ему не помешаю, – сказал я для поддержки остроты сарказма и пошел к двери.

– Подожди!

Я обернулся.

– У меня вновь завис компьютер. Ты можешь мне помочь?

– Конечно.

Склонившись над столом и оттесняя при этом напарницу своим боковым контуром, я начал изо всех сил вертеть мышкой, но все старанья были тщетны.