Гетера с лимонами - стр. 20
– Вы же сказали, брат.
– Не брат, а братан. Говорю же, не родня. Так, корешились вместе.
– Но зло против Кирилла вы все же имели?
– Зуб имел, это верно, – признался Вадим. – И морду ему пару раз бил. Вот баба моя может подтвердить. Один раз я Кириллу нос сломал. А во второй раз челюсть повредил. Да только что с того? Он теперь помер, и шут с ним. Выпьем?
Но от повторной порции спиртного подруги отказались. Они и с первой-то не знали, что делать. Судя по всему, водка была паленой, да еще приготовленной из самого дешевого спирта. И подруги сейчас горько жалели, что вообще стали ее пить.
– А я выпью! – произнес Вадим и в самом деле выпил.
Занюхал все тем же самым многострадальным кусочком свеклы, дал подругам по куску черного хлеба с солью и неожиданно заявил:
– А кто Кирилла, что убил, я тому самому глаза бы все вырвал!
От неожиданности подруги оторопели. И даже хлеб жевать перестали. Вот это признание! Интересно, что будет дальше?
Глава 4
– Придушил бы гада самолично, – продолжал разглагольствовать Вадим. – Потому как мой Кирилл был! Я сам его к праотцам спровадить хотел.
– Ты же сказал, что все ему простил! – вырвалось у Мариши непроизвольно.
– Простил! За Коляна я ему верно, простил. Но не за Настюху!
– А с ней что?
– Кирилл у меня ее увел!
– Кого?
– Мою Настюху!
И для верности Вадим ткнул пальцем в ту самую особь в синих трениках и шортах поверх них, которая встретила подруг в дверях этой странной квартирки.
– Когда я сел, она меня ждать обещалась. И что же? Кирюха-то раньше меня вышел. А я все сижу. И доходят до меня сведения, что Настюха моя уже и не моя вовсе. А замуж за этого хлюпика недоделанного она собралась.
– И что же вы?
– Что я мог? Я же на зоне сидел. Мог бы, так конечно, приехать да в глаз бы ей засветить. У любой бабы от такой науки мозги живо на место бы встали. Да только, я же говорю, на зоне я был. Ну, письмишко ей настрочил. Даже и не одно. Так, мол, и так, что же ты, сука лживая, делаешь?
– А она?
– Не ответила. А только после я узнал, что все равно замуж за Кирюху выскочила.
– Официально?
– Ну, до официального у них дело не дошло. Но жили вместе.
– А вы что?
– Ну, думаю, не спущу я этого так. Вернусь, обоих убью.
– И что?
– Освободился я только через три года после их случки. Вышел. А Настюха мне сама в ноги кинулась. Забери, молит, от этого дурака. Жить с ним не могу, тошно. Одного тебя люблю.
– А вы?
– А что я? Известное дело, у меня восемь лет бабы не было. Приголубил я Настюху. А там и забылось. Тем более что она сразу же ко мне жить перебралась. Муженька своего голожопого и знать не желала.
– Так вы же в соседней квартире живете!
– Ну и что? – мигом набычился Вадим. – Живем. Каждый человек где-то живет. И мы с Настюхой живем!
– А Кирилл, выходит, к Насте больше никогда не подкатывался?
Толстая шея Вадима стала медленно наливаться краской.
– Чего-о-о? – проревел он. – Я бы ему все рога поотшибал! Я бы из него кровавую отбивную сделал! Он бы у меня до старости кровью мочился!
– Ой!
– У меня кулак, знаешь, какой?
И для вящего эффекта Вадим поднес Марише к носу свой нешуточный кулак, больше напоминающий по форме и размеру молот. Дав ей его хорошенько изучить, он поднес его затем к Инниному носу.
– Видишь, какой кулак? У меня кулак, враз им стену прошибаю. Хочешь?