Герой жестокого романа - стр. 9
И ведь правда не могла. Наваждение какое-то на меня нашло в этом коридоре… А сейчас спало.
Я посмотрела в затылок Саше. Да нет, пожалуй… Со своего места я видела его правую руку на руле и вспоминала, как она гладила меня по щеке… Как обнимала на талию, а затем поднялась выше… Я поняла, что вся мокрая. Очень захотелось в туалет, но попросить остановить машину не могла. Да и где тут останавливать? Мы же пока едем по центральной части города. И куда везет меня милый друг?
– По-моему, «хвост», – внезапно сказал Сашин друг.
– Чего? – рявкнул Саша, которого, как и меня, оторвали от размышлений.
– Вон та светлая «шестерка». – Парень кивнул на зеркальце заднего вида. – Покрути-ка.
Саша только ухмыльнулся. И тут началось такое…
Не знаю, где он обучался вождению, но мог бы спокойно участвовать в каскадерских трюках или в гонках «Формулы-1». Михаэль Шумахер с Микой Хаккиненом казались мальчишками по сравнению с моим новым знакомым. Меня бросало по сиденью из стороны в сторону, и я очень пожалела, что пристегнуться нечем.
В пылу гонки (мы кружили по старой части Питера) я услышала какой-то странный звук (что-то глухо ухнуло), но в первое мгновение не обратила на это внимания, только парни впереди одновременно взглянули на часы, и Саша сказал:
– Полночь.
А я подумала: у нас что, теперь еще и в полночь пушка стреляет?
Для непитерцев рассказываю: каждый божий день в двенадцать в Петропавловской крепости раздается выстрел, возвещающий о полудне. Изначально, в петровские времена, пушка стреляла три раза, возвещая о начале рабочего дня, его конце и обеденном перерыве (правда, это было в одиннадцать), а до наших времен дошел лишь один выстрел как дань традициям. Выстрел слышен практически во всех частях города или его отзвук, а вот если лежишь и загораешь на пляже у Петропавловки… Земля под тобой содрогается.
А ведь сейчас тоже прогремел пушечный выстрел – дошло до меня. Так же ухнуло. Нет, не совсем так… Громче. И сильнее. Земля даже чуток содрогнулась. Мы это особо не прочувствовали, потому что несемся как сумасшедшие. Ничего, я завтра, то есть уже сегодня, спрошу у мамы, что теперь у нас бухает в честь полуночи.
– Кажется, скинули, – заявил Саша, обращаясь к другу.
– Да вроде нет больше.
Саша снизил скорость и вскоре выехал на Московский проспект. Там он притормозил, миновав метро «Фрунзенская», на углу какой-то небольшой улочки, названия которой я не знала. Они пожали друг другу руки, и Андрей машину покинул, даже ни разу на меня не взглянув.
Теперь Саша, казалось, вспомнил о моем существовании, обернулся, улыбнулся так же, как в коридоре, и предложил перебираться на переднее место.
– Давай, тут пролезешь, – сказал он.
Не выходя из салона, я оказалась рядом с ним. Саша тронулся с места. Я наконец решилась поинтересоваться, куда мы едем.
– Ко мне, – как само собой разумеющееся, сказал Саша.
Уточнить я ничего не успела, потому что у него снова зазвонила трубка.
– Петрович, я же сказал тебе, что не один! – говорил Саша. – Нет, не знаю… Слушай, мне сейчас некогда… Да, я уверен. В себе я всегда уверен. Пока, Петр.
Мы завернули на Кузнецовской и въехали во двор «сталинского» дома, где Саша и оставил машину. Он помог мне выйти, мы поднялись на пятый этаж и оказались в роскошной трехкомнатной квартире, отделанной под евростандарт.