Герой ее мечты - стр. 18
– Не получишь никакого свежего хлеба, получишь сухари. Не получишь ничего, кроме вяленой лососины, и не получишь настоящего кофе. А если вздумаешь ограбить меня, я сверну твою гадкую ирландскую шею. Так что не пытайся заговаривать мне зубы, Ноубл Маккэнихи.
– Ты умеешь находить подход к женщинам, – тихо захихикал Блейн, – ничего не скажешь, Ноубл. Это просто дар свыше.
– Эй, Фарли, заткнись! – Вытянув руку, Ноубл шлепнул Блейна по шляпе, так что она слетела с его головы. Увидев гладко выбритую голову своего молодого друга, Ноубл медленно наклонился вперед: – Господи Иисусе, Блейн, тебя оскальпировали!
– Не все хотят иметь такие длинные волосы, что на них можно повеситься. – Блейн густо покраснел. – В общем, пришлось. Вышло отвратительно.
Помахивая пальцем перед носом Блейна, Ноубл поучительно прошептал:
– Я предупреждал тебя о непристойных домах, Блейн. Отчетливо помню, что предупреждал.
Лицо Блейна стало пылающим, кроваво-красным. А Ноубл просто громко расхохотался:
– Послушай, сынок, если все, что ты унес из той постели, – это нежелательная небольшая семейка, то ты довольно легко отделался.
Подойдя вперевалку, Сэл со стуком поставила на стол две кружки, от которых поднимался пар, и, не останавливаясь, пошла дальше.
– Ноубл, – Блейн наклонился вперед, – я больше никогда не пойду ни в одно из таких мест.
– Да? – Ноубл поморщился, когда крепко заваренный напиток обжег ему горло. – Почему? Одна из девиц захихикала в неподходящий момент? – У Ноубла возникла мимолетная мысль о собственной таинственной пташке.
– Я влюбился, – с глубоким вздохом признался Блейн.
«О, опять!» – подумал Ноубл. Засунув в рот последний кусочек хлеба и брезгливо стряхнув крошки с пальцев, он, вытянув шею, осматривал комнату в поисках Сэл.
– Я на самом деле влюблен.
Несколько секунд Ноубл разглядывал стоявшую перед ним пустую тарелку.
– Сэл! Что случилось с вяленой лососиной?
– Правда, серьезно влюблен.
– И было бы просто превосходно, если бы сейчас кто-нибудь снова наполнил мою кружку этой бурдой, которую вы в шутку называете кофе.
– Эй, закрой рот, Маккэнихи! – прогремел из задней комнаты голос Сэл. – У меня есть и другие посетители, которых нужно обслужить.
– Вот как? И кто же? – выкрикнул в ответ Ноубл. – Здесь нет никого, кроме Фарли и меня, и если…
– Ноубл, я сказал, что влюблен!
Ноубл раздраженно нахмурился:
– Я с первого раза услышал тебя, Блейн. Я не глухой. – Сложив ладони у рта, он заорал: – И еще пару яиц! – Повернувшись обратно к Блейну, Ноубл поставил локти на стол, сложил пальцы домиком и сосредоточил все свое внимание на молодом человеке. – Итак, как ее зовут? Трикси? Зайчонок Сью?
– Нет, Ноубл, она не такая. Она леди. Честное слово, настоящая леди.
– Ну что ж, я счастлив за тебя, Блейн. Это правда. Пригласи меня на свадьбу, и я буду твоим шафером, но сначала я должен доставить на станцию этот отчет. Ты не знаешь, когда отправляется поезд?
Блейн смотрел на Ноубла с таким явным замешательством, что тот рассмеялся:
– Да ладно, Блейн. Когда я встречаюсь с тобой, ты каждый раз влюблен. Сеньорита Бьянка, Дженни Прайс, Лола ля Рю…
– На этот раз ничего подобного, – мрачно ответил Блейн.
– Прекрасно. Позже сможешь рассказать мне все об этом образце совершенства. – Блейн испустил глубокий мелодраматичный вздох, и Ноубл сдался: – Хорошо, Блейн, твоя взяла. Как зовут маленькую леди?