Герои своей книги - стр. 8
– А вот всё равно не пойду, – пробурчал Роман. – Звонить с раннего утра и беспокоить человека!
Кукушка в часах отсчитала два удара. Но ведь разве утро начинается не тогда, когда глаза открываются?! Отсюда можно провести параллель, что обед наступает где-то после завтрака, а вечер после десяти, не говоря уже про ужин, который часто вообще остаётся неразогретым…
– Ой, старый я больной человек… – проскрипел Роман, поднимаясь с нагретого места. – И кто ж это такой добрый и заботливый?
Печень по-прежнему слегка покалывала, подсказывая, что она ещё не раз напомнит парню о вчерашнем происшествии. Радовало одно – голова не была тяжелой, а трезво оценивала все и анализировала. Огорчало другое – вместе с ней задал непривычно быстрый ритм и желудок. Около телефона лежала записка: «Рома, будем под вечер. Мы в гостях. Еда в холодильнике. Мама».
– Ну да, пылесос в коробке, тряпка на батарее в ванной, – буднично добавил парень, вспоминая свои обязанности по дому.
Телефонная трубка, от которой, того и гляди, повалит густой дым, послушно легла в руку.
– Алло, – молчание, – алло?
– Ой! Что, уже?! – раздался весёлый голос Алексея. – Я хотел…
– Знаю-знаю: положить трубку рядом с аппаратом и идти пить чай, а услышав частые гудки, перезвонить ещё раз, – съязвил Роман.
Но в каждой шутке, как говорится…
– Не совсем, – не замечая колкости, ответил парень.
– Тогда… Ах, неужто?!! – делано удивился Роман.
– Да нет же, дай договорить, – опережая новый выпад юмора, произнёс Алексей. – Ты на тренировку сегодня ходил?
– С утра вроде нет, – задумавшись на мгновение, ответил парень.
– Значит, Романыч снова один разминался, – с грустью произнес Алексей.
– А Андрюха?
– У него ещё до сих пор в глазах звёзды летают.
– Да, кстати, как вчера всё было? А то я, видите ли, тоже рано из борьбы выключился.
– В общем, ничего интересного. Один из ваших противников признал в Романыче своего детсадовского друга…
– Интересно, по каким критериям? Романыч очень серьезно изменился с тех лет, если смотреть фотографии. Длинные волосы и очки явно в садиках не в моде были в ту пору, – перебил Роман.
– Короче, он сейчас весьма крупная шишка в отдельных блатных кругах. На радостях этот верзила даже подарил нашему Романычу некий перстень…
– А-а-а-а, вот он что за друг детсадовский. Это ж обручальное кольцо! Хотя нет… Это кольцо всевластья!
– Затем они помогли разнести вас по домам. Правда, о Романыче и том странном товарище можно на несколько дней благополучно забыть. Мафиози пригласил его на некую встречу, которая, по его словам, вполне себе заинтересует парня.
– Боюсь представить, чем и как…
– Итого нас осталось трое.
– Ну, это не так уж и печально.
– На тебе Андрюха.
– Где? – Роман даже придирчиво осмотрел свои плечи и грудь.
– Ты всё отлично понял. Пока.
– Эй!
В ответ раздались частые гудки. Который раз Алексей вот так прерывает разговор, оставляя его одного с ухающим телефоном в трусах и цепочке на шее? Чёткость изображения периодически шалила, роняя то правый угол изображения, то левый. Вторила ей и координация. При воспоминаниях об утренней разминке Роман болезненно морщился, а при мысли о полуторачасовой тренировке его кидало в крупную дрожь. О, вот и джинсы. Странно… Очень-очень странно… Висят! Но на кухне. Большего найти здесь не удалось. Рука сама потянулась к дверце холодильника, где таилась, ожидая его появления, еда. После характерного поскрипывания и ледяного выдоха в чреве этого достижения цивилизации загорелась яркая лампочка, открывая взору парня удивительную галерею картин имени «Натюрморта». Вернее, в большей степени, имени «Голого Васи». Справа, в узком отделении, возлежали белые яйца в количестве одного десятка, на верхней полке стояли две кастрюли. В одной из них Роман обнаружил гордое «Ничего», в другой не менее поэтическое «Ни фига». На следующей полке валялся едва начатый кочан капусты, пара яблок, грязная морковка и дощечка с открытыми кубиками «Галина Бланка». Под яйцами в нижнем отделе стоял «Суп», точнее, бумажный пакетик с таким названием. Ещё в холодильнике обнаружился хлеб. В морозилке, по сложившейся традиции, лежал и висел лёд.