Герои категории Б - стр. 15
– Ой, дядь, так я тут это… – пацан висит, как рыбий скелет. Тонкие худые ноги болтаются, не находя опоры в виде земли и Лаки чуть ли не выскальзывает из объемной куртки, но хватка Джерси не дает ему шлепнуться оземь.
– Я Ваши блестяшки собираю! Вы же за них спрашиваете, да? Так вот они, забирайте!
Этот мальчик не глупый. Пару монет он незаметно прячет во внутренний карман, а оставшиеся протягивает ирландцу, жалостливо выпучив большущие глаза. Расставаться со всей добычей Лаки неохота. Такой клад, и все на смарку?! Ну уж нет! Гильзы не считаются, их пацан собирает как приятное дополнение. Перед другими хвалиться.
Ну и, конечно, Лаки страшно. Маленькое сердце колотится, как у кролика, но он держится очень даже браво.
– Пустите меня, а, дядь? Я больше не буду. Честно-честно. Могу мамкой поклясться! Не бейте только!
Взгляд проходится по протянутым монетам и даже не особо задерживается на них: невооруженным взглядом видно, что не хватает.
– Их должно быть шесть. – Рыжий встряхивает пацана в руке сильнее, но, и правда, смягчается от покладистого характера. Что взять с ребенка? Он же просто шкет. Даже Джерси не настолько ублюдок, чтобы третировать подростка, так что он ставит беспризорника на землю, но не отпускает. Держит руку на его плече; другую – протягивает, требовательно, пока все шесть монет не лягут в руку.
И только потом отвесит легкий подзатыльник.
– Мамой не клянутся, пацан. Не важно, кто она, какая и что с ней стало. – Аркин облокачивается на один из ящиков, складывая монеты в нагрудный карман. Из другого достает небольшой портсигар, раскрывает, вынимая листок просмоленной бумаги и пачку с табаком. Пока он сам себе изображает самокрутку, заученно-поставленным тоном заканчивает: – Семья – это святое.
Облизывает край бумаги и сворачивает самокрутку, возвращая порт в карман. У других Джерси тоже по такому есть, начал таскать с собой недавно, когда понял, что двух-трех самокруток ему на день уже шибко не хватает. Нервов уходит много, сил держаться – все меньше.
– Много насобирал? У тебя еще какие-то, кроме этих, – Аркин хлопает себя по карману с четырехлистным клевером, – есть?
Очевидно это не первый раз, значит пацан где-то схоронил еще. Вряд ли смог бы сдать, в ломбарде у ребенка никто не примет, даже в подпольных, слишком подозрительное дерьмо. К тому же все в криминальном ростовщичестве знают, что такие монеты есть только у Джерси, и он за них может и прописать.
Уже были инциденты, не Лаки первый, не Лаки последний.
Но конечно же хитрожопый пиздюк не сознается просто так. Джерси бы на его месте не сознался бы, это ж верный путь к тому, чтобы растерять богатства, рыжий скупердяйский тролль все отожмет.
Поэтому он выдерживает недолгую паузу, оставляя возможность для честного признания, и спокойно добавляет:
– Слушай, они все важны. Я заплачу за каждую. Долларов десять, пойдет? – У него сейчас денег не то чтобы дохуя, так что он понадеется на то, что парень не осознает реальную стоимость и не решит заложить монеты на счастливую пенсию куда-нибудь в грязь под стройкой.
Покопавшись во внушительном внутреннем кармане пацан докладывает в руку две спрятанные монеты и тяжко вздыхает, протягивая ирландцу.
А потом широко распахивает азартно заблестевшие глаза. Десять. Мать их за ногу. Долларов. За каждую монетку? Вот столько? Это больше, чем Лаки когда-либо платили за выполнение поручений, да и настоящей цены блестючих дублонов парень не знает и не подозревает, а потому он активно кивает.