Герцогиня смерти. Биография Агаты Кристи - стр. 38
Она так писала об этом времени: “Мы не были больше семьей Миллер; просто остались вдвоем два человека: немолодая женщина и маленькая наивная девочка, еще не знавшая жизни”. Да, Агата была наивна, но не глупа, она с удвоенным рвением читала, черпая опыт из книг и рассказов окружающих.
Кстати о рассказах. Ей посчастливилось познакомиться с семейством Льюси, новые подруги Бланш, Марджи и Нуни были старше Агаты, еще у них был брат Реджи. У их двоюродного деда имелось в Уорвикшире прекрасное фамильное поместье Чарлкот с оленьим парком. А уж тем для захватывающих историй у новых знакомцев Агаты всегда было в избытке. Ведь их предки прибыли в Англию вместе с Вильгельмом Завоевателем. Сам Уильям Шекспир однажды тайком подстрелил оленя во владениях Льюси. Реджи клялся, что это выдумки, но легенда, конечно, хороша, признавал он.
Марджи и Нуни научили Агату (они звали ее Эгги) кататься на роликовых коньках. Кататься можно было на пирсе, где имелась концертная эстрада с деревянным полом, которая все равно зимой пустовала. За два пенса можно было ездить и по эстраде, и по мощеной дорожке вокруг нее. Соленый ветер трепал кудри Агаты, развеивал тяжесть на душе, отвлекал от страха за маму.
А еще ей нравились музыкальные представления. Сестры Хаксли задумали поставить одну из оперетт Гилберта и Салливана, “Телохранитель короля”, где тринадцатилетней Агате доверили играть полковника Ферфакса. Главную роль! Маленькой девочке предстояло изобразить джентльмена Елизаветинской эпохи, настоящего вояку (не важно, что он пел нежнейшим сопрано). Это был ее первый настоящий спектакль, самодельные пьесы, которые она когда-то разыгрывала вместе с Мари, разумеется, не шли ни в какое сравнение со знаменитой опереттой. Агата имела бешеный успех, она наслаждалась восхищением публики и почти не робела на сцене, хотя в обычной жизни всегда страдала от чрезмерной застенчивости. Конечно, помогло то, что выступала она перед друзьями. Едва ли она решилась бы так отважно лицедействовать перед незнакомой аудиторией.
В общем, Агата потихоньку прилаживалась к жизни. К ним наезжала Мэдж, теперь хозяйка имения Чидл-Холл, которое свекор подарил им с Джеймсом на свадьбу. И, выходя однажды из экипажа, она небрежным тоном сообщила потрясающую новость. Она ждет ребенка и надеется, что это будет сын. Клара страшно разволновалась: у нее появится внук! Ребенок – это прекрасно, это самое волшебное в нашей жизни чудо. Агата, мало что понимавшая в детях, тем не менее сразу пообещала быть “лучшей в мире теткой”.
В августе Мэдж родила. Действительно сына, и Агата действительно стала замечательной тетушкой.
Появление Джека Уоттса разбудило в душе Агаты материнские чувства. Она чмокала племянника в щечки, она теребила его подбородок, она восторженно агукала и лепетала что-то на тарабарском языке, понятном лишь Джеку и самой Агате.
На Рождество Агата и Клара отправились в Чешир, где находилось фамильное имение Уоттсов, Эбни-Холл. Этот викторианский особняк, построенный в 1847 году, сэр Джеймс Уоттс-старший основательно расширил. Стиль и убранство дома были готическими. На стенах изображения гербов и скрещенных мечей соседствовали с картинами эпохи Ренессанса и со старинными рисунками. Массивные широкие лестницы из огромного холла вели ввысь, к десяткам спален и спаленок. Ну а библиотека и бальная зала поражали размерами, изобилием позолоченной резьбы и прочей роскоши.