Герцогиня Облачного Города - стр. 10
– Я бы не сказал, что тебе повезло, – заметил Клод, оставшийся стоять рядом с другом. – Тощая, как жердь, и характер как у змеи.
Эжен поджал губы. Хотя идея с браком всё ещё ему не нравилась, но за невесту вдруг стало обидно.
– Уж всяко получше твоих кобыл, – заметил он. И, не дожидаясь реакции на свои слова, двинулся ко входу в собор.
Церемония, длившаяся несколько часов, порядком вымотала обоих. Лица своего Калли так и не показала – впрочем, и сам Эжен настаивать не стал.
Принеся клятвы и кое-как запомнив друг друга по именам, они покинули храм. Эжен подал руку новоявленной супруге, помогая забраться в носилки. Кали обожгла его ненавидящим взглядом, заставив на мгновение растеряться, а затем и разозлиться на собственную глупость.
Калли всё же воспользовалась предложенной рукой, хотя и смотрела на неё довольно долго – как на ядовитую змею, затем Эжен забрался в носилки следом за ней и, подняв паланкин на спины мулов, слуги ударили тех по бокам. Молодожёны двигались в направлении дворца. В носилках царила тишина.
Эжен разглядывал молодую даму, сидевшую перед ним, и думал о том, что, если бы не обстоятельства их знакомства, он был бы рад остаться с ней вот так вот – вдвоём.
Мысли Калли были более печальны. Она не видела лица супруга, но каждое его движение, каждое невесомое прикосновение, каждый вежливый жест – всё напоминало ей о Рудольфе. О жизни, которой у неё никогда не было и никогда уже не будет. Супруг-незнакомец притягивал взгляд Калли, руки тянулись снять с него маску, коснуться, как недавно и Эжен касался её – но тут же Калли одёргивала себя, напоминая, что случится потом и что этот человек может с ней сделать. Она снова, несмотря на все старания, оказалась никем. Пленницей собственной судьбы. А этот человек стал её господином и властелином. Корсаж душил её, и Калли то и дело норовила высунуться в окно, чтобы вдохнуть свежий воздух: но вдыхала лишь запах навоза и лошадиного пота.
В конце концов они покинули носилки так же, как и забрались в них, прошли анфиладой коридоров и заняли места друг напротив друга за столом.
Калли вздохнула с облегчением: супруг теперь оказался достаточно далеко, чтобы Калли почувствовала себя свободней.
Эжен занялся гостями и на невесту более внимания не обращал.
А под конец вечера двое разных слуг взяли их под руки и порознь повели в супружеский покой, пустовавший в доме Эжена уже давно.
Здесь, помимо спальни, имелось две уборных – каждую облицовывал мрамор, но в углу одной стоял пухлощёкий амур, а в углу другой – нимфа, выставившая напоказ крутое бедро.
Двое слуг, среди которых снова не было Керве, омыли Калли, и грудь её стиснуло тоской – новый супруг был в праве отобрать у неё слугу, противиться Калли не могла. Рудольф не делал этого по каким-то причинам, ведомым только ему, но это вовсе не значило, что Эжен станет поступать так же.
Эжен покинул ванную комнату на добрых полчаса раньше невесты, несколько посвежевший, но и разморённый горячей водой. Одеваться не стал – лишь опустился на кровать и прикрыл бёдра покрывалом из расшитой золотом парчи.
Пока он ждал, мысли сменяли одна другую в голове. То, что новоявленная супруга не торопится, не Эжена удивило: очевидно, что Калли рада этому браку ещё меньше, чем он. Доблестный вопль пленницы, когда той огласили приговор, слышал весь двор. И Эжен теперь крайне отчётливо ощущал своё щекотливое положение: о его отъезде, как и о его супружестве, теперь наверняка шептались все кругом. И каждый мог позволить себе сказать, что Эжен Пьер-Луи де Лебель, так долго уходивший от попыток влюбленных в него особ надеть на палец кольцо, теперь женат на той, кто его ненавидит.