Георгиевские чтения. Сборник трудов по военной истории Отечества - стр. 14
В качестве законного основания для казни воевод мог быть использован «Устав береговой службы», разработанный самим князем М. И. Воротынским. Официально он назывался «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе» и был утвержден царем в качестве закона 16 февраля 1571 г. В нем было записано, что за неявку на береговую службу любой служилый человек должен быть казнен. По этой причине, видимо, имена М. И. Воротынского, Н. Р. Одоевского и М. Я. Морозова не были включены в синодик опальных лиц – жертв произвола царя Ивана Грозного.
Возникает вопрос: почему боярин М. Я. Морозов не явился в апреле 1573 г. на береговую службу? Оказывается, зимой этого же года он был ранен во время осады Колываня (Таллина)[72]. В этом проигранном воеводами бою был убит князь боярин И. А. Шуйский и ранены, кроме М. Я. Морозова, еще и князь боярин И. Ф. Мстиславский, а также много дворян, детей боярских и стрельцов. Во время осады царский родственник князь А. С. Черкасский бежал к шведам, предав русских воевод[73]. Все это царь Иван вряд ли мог забыть и наверняка затаил злобу на всех участников данного сражения, возможно, повинных в провале осады.
Составитель росписи полков (видимо, дьяк А. Щелкалов) и сам царь, несомненно, знали о ранении М. Я. Морозова, но решили назначить его на новую службу. Возможно, так они хотели спровоцировать его на отказ от назначения и получить повод для расправы над неугодными лицами. Челобитная князя В. Ю. Голицына о местничестве с прославленным полководцем М. И. Воротынским еще больше обострила ситуацию в полках.
Попробуем разобраться, был ли шанс у князя В. Ю. Голицына выиграть местнический спор с князем М. И. Воротынским без использования доноса. Князья Булгаковы-Голицыны принадлежали к потомкам литовских князей Гедиминовичей, выехавших на службу в Москву в начале XV в. Князья Воротынские принадлежали к роду Верховских князей – потомков святого князя Михаила Всеволодовича Черниговского, которые начали переезжать в Москву в последней трети XV в.[74] Поэтому спорить о том, кто из них знатнее только с учетом происхождения, вряд ли возможно. Необходимо в первую очередь учитывать их службу при московском дворе.
Сведения о службе князя М. И. Воротынского из разрядных книг показывают, что на служебной лестнице он стоял выше, чем князь В. Ю. Голицын, который по возрасту был существенно его моложе. С 1540-х гг. он возглавлял полки береговой охраны в качестве первого воеводы, а с 1550-х гг. часто назначался первым воеводой Большого полка, т. е. считался главнокомандующим[75]. В это время князь В. Ю. Голицын еще не служил в полках. С 1562 г. он получал назначения в южные города, где был всего лишь воеводой[76]. В полки береговой охраны князь В. Ю. Голицын был впервые назначен только в 1568 г. – он первый воевода Сторожевого полка, наиболее низкого в общей иерархии[77].
В целом разрядные записи показывают, что князь В. Ю. Голицын никогда не был лидером в войске, не возглавлял главные полки, не выиграл ни одного сражения. В этом отношении он уступал опытному и талантливому полководцу князю М. И. Воротынскому. Без помощи заинтересованных судей он, конечно, не смог бы выиграть местнический спор с заслуженным воеводой.
Таким образом, анализ сведений в разрядных книгах о пограничной береговой службе в апреле 1573 г. дает возможность сделать вывод о том, что князь М. И. Воротынский стал жертвой доноса царю князя В. Ю. Голицына, пожелавшего выиграть с ним местнический спор. Помощником Голицына, вероятно, был князь В. А. Сицкий, хорошо знакомый с гневливым и вспыльчивым царем Иваном Грозным, скорым на расправу с неугодными лицами. Помогал им, вероятно, и разрядный дьяк А. Я. Щелкалов, составлявший росписи полков в это время. В результате интриг Голицын и Сицкий были вызваны в Москву на новую службу, а заслуженные воеводы были казнены.