Геония. Центурион. Мастер Миража. Предсказатели - стр. 108
Стриж не поторопился на выход, а всего лишь криво усмехнулся.
– Охраны в коридоре нет, но не бойтесь, я вас действительно не трону. Хотите знать, в чем основная разница между вами и братом-комендантом?
– Во всем!
– Нет, разница более тонкая. Он делает то, что считает правильным, и не мучается ни совестью, ни страхом. Вы знаете, что велит вам совесть, но бездействуете, потому что вы трус. Как вариант – корыстный трус.
Профессор Милорад задохнулся. Дезету показалось, что старик сейчас сорвется, но Птеродактиль лишь густо покраснел.
– Вы хам. Не вам судить о чужой совести, у вас своей наверняка не много.
– Мои качества сейчас значения не имеют, вам достаточно знать, что я друг Джулии Симониан. Вы что-то знаете, но скрываете, это заметно по неосознанным движениям рук.
– По движениям рук, значит… – Милорад сухо хмыкнул, краска злости сползала с его лица, превращаясь в отдельные багровые пятна. – Вы еще молоды, привыкли к насилию и ничего не боитесь, это мне и без неосознанных движений понятно. Я же стар, физически беззащитен и не обязан вам верить… Между прочим, я был единственным, кто ее тогда предупреждал!
– Предупреждал о чем?
– Чтобы держалась подальше от Майера. – Птеродактиль безнадежно покачал головой. – Джулия исчезла в ночь после приема. Сначала появилась с тем самым мальчиком, с Диззи, он работал у нее секретарем. Потом, вроде бы, разговаривала с пси-философом Хэри Майером. Писали, будто мальчика убили, но это не вполне так – он сейчас умирает в Центральной Клинике.
– Вы сообщали полиции про Майера?
– Нет. Я же старый трус!
– О чем вы пытались предупредить Джу? В чем конкретно опасность Майера? – снова спросил Дезет, пропустив колкость старика мимо ушей.
– Это сложно сформулировать. Слишком интуитивно…
– А вы попробуйте – криминал, шпионаж, может быть, сексуальная агрессия?
– Может быть, все сразу. Он опасен отсутствием барьеров и сомнительным кругом знакомств.
– Понятно. Он живет в Параду?
– Да, адрес легко найдете сами.
– Хорошо, спасибо, – Дезет пошел к двери.
– Надеюсь, вы не скажете посторонним, от кого получили информацию, – без особой уверенности пробормотал Милорад. – Поймите, я очень рискую. Если отыщете Джулию, напомните ей, что я предупреждал…
Стриж не сказал ни «да», ни «нет», он попрощался, покинул здание и вышел пока редкие и пока неяркие вечерние звезды.
В Центральной Клинике Параду Страж подошел к серой и осторожной маленькая мышка, медсестре.
– Вы родственник пациента? – только и спросила она.
– Друг, – не моргнув глазом, солгал Стриж.
– Он не в том состоянии…
Дезет умоляюще посмотрел в ее блеклые, чуть покрасневшие в уголках глаза.
– Я ехал издалека, провел в пути почти двое суток. Этот парень – мой добрый друг. Как знать – вдруг ему от визита станет немного лучше? Пожалуйста, прошу вас.
Он замолчал, исчерпав слова. Девушка вздохнула. В ней, пожалуй, было нечто от сострадательницы – слабый ментальный дар?
– Ладно, идите. Только ненадолго и возьмите стерильный халат.
В палате низкая кровать стояла возле стены, трубка капельницы как змея оплетала руку неподвижного человека. Пухлые щеки, бледная кожа лица, начисто выбритая, перевязанная голова. Юноша не шевелился.
– Диззи, ты меня слышишь?
Стрижу показалось, будто веки раненого чуть заметно дрогнули.