Геония. Центурион. Мастер Миража. Предсказатели - стр. 102
«Не будем обманывать себя, мое первое побуждение – рвануть туда. Но только стоит ли прислушиваться к первым побуждениям, а? Ты гоняешься за иллюзиями, Стриж – леди сострадательница тебя не любит. Точнее, она любит каждого, кто чувствует себя паршиво, и ровно столько времени, сколько он чувствует себя паршиво. Она не виновата, такова ее ментальная природа».
Дезет выглянул в окно – никого. Куры сгрудились в кучку, явно собираясь штурмовать ограду.
«Любой сострадатель – человек извращенной природы, он замкнут на ощущения своего пси, ловит обрывки чужих жизней, ниточки мыслей, клочья стремлений. Я нулевик, я для нее феномен-загадка, она не может меня прочитать и отставить в сторону. Только поэтому ее интерес продержался чуть подольше. Как ты думаешь, Стриж, чем она занималась, когда тебе грозил эшафот? Когда тебя били в претории и проверяли там на детекторе лжи? Когда ты стоял перед императором Иллирианским, отказываясь по холуйски отвечать нашему жизнерадостному маньяку?»
Куры успешно влезли на гребень сетчатой ограды и теперь оглядывали окрестности.
«Сострадатель милосерден, – подумал Стриж, – в этом его бесконечное обаяние. Но он же идеальный эгоист. У нашей Джу великое качество – она, совсем не затрачивая усилий, умудряется каждого встречного призвать на службу себе… Итак, что я сейчас буду делать? Я сейчас вернусь домой и забуду об этом деле. Или нет – я буду помнить только о потенциальной опасности. Кто предупрежден, тот вооружен. Спасибо. Спасибо вам, леди Джулия Симониан…»
– Роза!
Послушница явилась так быстро, словно подслушивала под дверью.
– Проводи меня на выход.
Во дворе суматошные куры нашли на асфальте червяка и сейчас жадно рвали его на части. Стрижа прошел к воротам, расшвыривая прожорливых клуш пинками.
– Не стой как чучело, открой калитку.
Девушка с козьими глазами поспешно отдернула засов и, испугано приоткрыв рот, уставилась на Дезета.
«Что я делаю? Что я говорю? Я схожу с ума», – подумал Дезет. Он помедлил перед распахнутыми воротцами.
– Наан все еще в исповедальне?
– Да, мастер.
– Отведи меня обратно – я забыл ее поблагодарить.
Под своды храма Стриж вошел решительно, свет в кабинке падал все так же, сверху слева, бросая решетку теней на бледное лицо женщины.
– Простите, леди Наан, мне нужен совет.
– «Мать Наан».
– Пусть будет так, но совет мне нужен все равно.
– Я не советую без исповеди.
– Поймите, госпожа, я атеист и не хочу оскорблять вашу веру своим притворством.
– Тогда отправляйтесь за советом в другое место.
– Но я доверяю именно вам.
– Вы хотите пользоваться храмом для своих моральных нужд, но не желаете уважать установленные здесь обычаи.
Дезет устало вздохнул.
– Ладно. Если так положено, раз вы не цените собственное время и спокойствие, я расскажу вам кое-что о себе. Я буду считать это рассказом, вы можете считать исповедью. Лады?
Монахиня кивнула.
– Хорошо. А теперь начнем. Несколько лет назад, на войне, мне пришлось расстрелять одну женщину…
Когда Стриж закончил рассказ, мать Наан пожала угловатыми плечами.
– Думали удивить? Ветераны пограничного конфликта приходят ко мне с историями и похуже. Вы отличаетесь лишь тем, что «нулевик», и дело раздули каленусийцы, так что не вижу причин заноситься. Но я вас не оправдываю, такие дела – настоящая мерзость.